По сложившейся судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 156 УК РФ, прекращение в связи с примирением сторон должно осуществляться с согласия государственного обвинителя. Считается, что прокурор выступает от имени государства гарантом защиты несовершеннолетних.
В моем случае по делу, прекращенному на основании ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, государственный обвинитель возражал против такого прекращения. Вместе с тем, суд принял правильное и справедливое решение.
Честно Вам скажу, не люблю я такие дела… Сам отец троих детей, и все, что связано с совершением преступлений в отношении несовершеннолетних, вызывает у меня внутреннее неприятие, наверное, как и у большинства людей.
Но всегда приятно видеть, когда у человека появляется шанс начать жизнь «с чистого листа», и что ты помог появлению этого шанса.
Моя подзащитная Б. является матерью троих малолетних детей, но стала злоупотреблять спиртными напитками, перестала работать, соответственно материально детей не обеспечивала, на фоне «веселого» времяпрепровождения с местными маргиналами, зачастившими к ней на «отдых», у Б. появилось безразличие к детям, которые фактически были предоставлены сами себе, часто недоедали, не посещали образовательных учреждений. А спали дети в кладовке, чтобы не мешать «отдыхать» многочисленным и частым гостям. Все дети страдали педикулезом.
Дознание прошло как-то незаметно, буднично, на фоне полного безразличия Б. как к своей судьбе, так и к судьбе своих детей, вину она формально признала, после ознакомления с делом мы заявили особый порядок судебного разбирательства.
В общем, рядовое «назначенческое» дело по ст. 156 УК РФ.
Всё изменилось после первого судебного заседания, когда гособвинитель отказалась поддержать ходатайство об особом порядке судебного разбирательства, и мировой судья перешла на общий порядок. И тут у моей подзащитной видимо внутри что-то щелкнуло, что перезагрузило ее материнский инстинкт. После первого заседания были слезы и вопросы: «а что же теперь делать, ведь их у меня отберут».
И вот когда я увидел, что человек наконец-то озаботился своей судьбой, и судьбой своих детей, что есть кому помогать, я с радостью подключился. Предложение представителю соцзащиты подумать о возможности прекращения дела за примирением с потерпевшими, поначалу особого энтузиазма у последней не вызвало, все свелось к тому, что «пусть дети простят».
Первое, что нам было нужно – это время, которое, как известно, лечит. Тянули, как могли, возражая против оглашения показаний участковых, ОДНщиков, вызывали для допроса дознавателя. Подзащитная почти каждый день стала посещать своих детей в социально-реабилитационном центре, куда они были помещены органом соцзащиты, и конечно дети простили свою маму. Свою квартиру Б. привела в приемлемое состояние, поклеила пусть и дешевые, но новые и чистые обои, обустроила детям место для занятий (кто-то пожертвовал старенький письменный стол). В общем, представителя соцзащиты, которой доложили о том, что дети из социально-реабилитационного центра просятся к маме, только о маме и говорят, мы убедили.
А тут еще фактор везения сработал, наша мировая судья ушла в декретный отпуск, и мы начали рассматривать уголовное дело заново, и в этот раз уставшая от нас гособвинитель не стала возражать против рассмотрения уголовного дела в особом порядке.
На втором «первом» заседании представитель потерпевших заявила ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Б., так как она с потерпевшими примирилась, причиненный вред им заглажен, претензий не имеют.
К сожалению, помощник прокурора включила в себе «гаранта защиты несовершеннолетних», и возражала против прекращения уголовного дела за примирением сторон.
Но суд пришел к правильному выводу, что ходатайство обоснованное, и удовлетворил его, прекратив на основании ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ уголовное дело в отношении Б.
Постановление судьи гособвинителем не опротестовывалось и вступило в законную силу.
Воспользуется ли Б. шансом начать все с «чистого листа», я не знаю, хочется в это верить…