Неудачная попытка финансового управляющего оспорить несколько договоров купли-продажи квартир в Арбитражном суде города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Я уже писал, что, покупая квартиру или иное имущество, существует риск столкнуться с банкротным оспариванием сделки в связи с последующим банкротством продавца. В некоторых случаях, например, когда в отношении гражданина-продавца уже введена процедура реструктуризации и соответствующая публикация сделана на Федресурс, то считайте, что квартира попадет в конкурсную массу, даже если она будет для Вас единственным жильем. Если не верите, то почитайте постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда по делу № А56-87250/2017-з.17. Поэтому в таких ситуациях точно не до шуток.

В этой публикации я расскажу о деле, когда предприниматель (далее – ИП, Покупатель), который занимался срочным выкупом квартир, столкнулся с воплощением риска оспаривания сделок в реальность. Да, он с успехом вышел из спорной ситуации, но это стоило ему неоднократных судебных заседаний в судах всех инстанций и сопряженных с таким ходом событий переживаний.

Итак, начну с краткого описания фактов.

Двое граждан, супругов, решили продать несколько принадлежащих им квартир в Питере. Сложность заключалась в том, что квартиры были обременены ипотекой в пользу банка, а сами супруги были еще  и поручителями по кредитному договору, заключенному ООО «Рога и копыта», единственным участником которого был один из супругов, с банком.

Бизнес ИП заключался в том, чтобы срочно выкупать квартиры с определенным дисконтом и продавать их чуть дороже.

ИП в ходе своей деятельности решил купить эти квартиры. Механизм покупки был следующий: ИП купил у банка право требования к ООО «Рога и копыта» и ему перешли все обеспечения обязательства; ИП заключил с каждым из супругов договоры купли-продажи квартир; у них друг к другу возникли встречные обязательства: супруги должны были ИП в размере выкупленного им долга, а он в размере стоимости квартир; разница в размере обязательств оплачивалась ИП наличными деньгами; встречные обязательства за вычетом разницы прекратились на основании зачета встречных однородных требований, о чем был составлен соответствующий акт.

Через некоторое время Покупатель продал все купленные им квартиры другим гражданам. И все бы хорошо, если бы не началась процедура банкротства супругов.

Заявление финансового управляющего о признании договоров купли-продажи квартир недействительными и его рассмотрение судом первой инстанции 

В один прекрасный момент ИП получает по почте несколько заявлений финансового управляющего супругов (далее – ФУ) в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области ) об оспаривании договоров купли-продажи квартир и лед тронулся: началась муторная череда судебных заседаний в судах различных инстанций. ФУ просил, так как квартиры уже были проданы, взыскать с ИП их стоимость в конкурсную массу.

Если Вы думаете, что финансовый управляющий будет проводить скурпулезный правовой анализ сделок, то это заблуждение. И наш спор не является исключением. Далее я покажу, что его позиция, порой, граничила с юридическим абсурдом.

Сначала все было чинно и ФУ при оспаривании сделок ссылался только на неравноценность встречного предоставления.

Чем опасно оспаривание сделок по мотивам неравноценности встречного предоставления?

Во-первых, если сделка совершена должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом, то для признания ее недействительной по основанию неравноценности встречного предоставления в этот период подозрительности  нет необходимости доказывания наличия знания со стороны покупателя о неплатежеспособности должника.

Во-вторых, четких и общепринятых критериев установления существенности отличия цены от рыночной судебной практикой не выработано: некоторые суды считают, что более 20% разница уже является существенной; некоторые полагают, что такой границей является 30%; другие суды, с которыми я согласен полагают, что существенность отличия цены возникает лишь при кратности разницы между рыночной ценой и ценой продажи.

ФУ, обратившись в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением об оспаривании договоров купли-продажи, представил в обоснование своей позиции некое совершенно тенденциозное заключение о стоимости каждой из квартир, которое было не только не привязано к характеристикам каждой из квартир, но, более того, не учитывало ни расположения дома, ни года его постройки, ни типа дома, ни этажа, ни иных значимых факторов. Ну надо было ФУ показать, что реальная рыночная стоимость квартир якобы в два раза превышает цену их продажи, он представил такое доказательство-бумажку, которое в простонародье называют «филькина грамота».

Мы в противовес доводам ФУ представили нормальные отчеты об оценке квартир, из которых следовало, что отклонение от рыночной цены было незначительным. Да, на самом деле, и рыночная цена – понятие довольно вероятностное и размытое. Поэтому незначительные отклонения – это также рыночная цена, так как, на мой взгляд, рыночная цена должна бы составлять некий диапазон и в его рамках любая цена является рыночной.

Кроме того, наша позиция об отсутствии существенных отличий от рыночной цены подтверждались и залоговой ценой квартир, и их кадастровой стоимостью, а также ценой последующей продажи.

ФУ в суде первой инстанции не ходатайствовал о проведении экспертизы по оценке квартир.

В итоге суд первой инстанции после неоднократных судебных заседаний, которые иногда заканчивались даже после 22.00, отказал в удовлетворении заявлений ФУ по всем обособленным спорам. К сожалению, суд вместо того, чтобы оценить имеющиеся в деле доказательства цены и принять нашу оценку, как более соответствующую иным доказательствам, написал в определениях, что раз ФУ не ходатайствовал о проведении судебной экспертизы, то суд не может определить рыночную стоимость и отказывает в удовлетворении заявлений.

Подобная позиция была, конечно же не правовой. Если стороны не ходатайствуют о проведении экспертизы, то суд может оценить имеющиеся в деле доказательства и принять судебный акт на основе их исследования. А таких доказательств было в деле, как я уже говорил, предостаточно. И это суд написал несмотря на то, что мы подготовили проект судебного акта, в котором все подробно расписали.

Рассмотрение апелляционных жалоб финансового управляющего Тринадцатым арбитражным апелляционным судом

ФУ обжаловал все определения в 13 ААС. Апелляционные жалобы попали к разным судьям.

Один из составов, которому попали  несколько апелляционных жалоб, назначил по делу судебные экспертизы.

Что имело значение для назначения судебных экспертиз. Конечно же, вопросы.

ФУ хотел поставить лишь вопрос о рыночной цене квартир.

Мы же подготовили ходатайство о постановке вопросов, исходя из правовой позиции СКЭС ВС РФ по одному из дел.

Приведу выдержку из ходатайства:

В случае назначения по делу судебной экспертизы просим поставить на разрешение эксперта вопросы с учетом того, какие обстоятельства подлежат доказыванию, исходя из применяемой нормы права. Ч.1 ст. 61.2 «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливает, что неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

Таким образом, из содержания данной нормы следует, что в ней речь идет не просто о совершении сделки не по рыночной цене, а об исследовании соответствия цены цене аналогичных сделок. Кроме того, в той же норме говорится, что сравнение должно производиться с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В рассматриваемом споре была осуществлена пакетная продажа трех квартир, которые были в совместной собственности супругов Мартыновых. Квартиры были проданы в один день, на основании трех одинаковых по содержанию договоров.

Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.11.2019 N 306-ЭС19-12580 по делу N А65-10085/2016, например, были отменены решения нижестоящих судов, которые при рассмотрении вопроса о неравноценности встречного предоставления не учли одновременности продажи 6 автомобилей, а учитывали стоимость продажи каждого отдельного автомобиля. В частности в Определении говорится: «При таких обстоятельствах, судебная коллегия не может согласиться с выводами судов о невзаимосвязанности договоров, поскольку установленные ими обстоятельства свидетельствовали об обратном — о намерении покупателя (добросовестность которого не была опровергнута другими участниками спора) одновременно приобрести у должника несколько бывших в употреблении автомобилей и о намерении продавца реализовать ряд автомашин так, как если бы они составляли единый лот».

Равным образом, оспариваемые договора купли-продажи были заключены без экспозиции квартир, т.е. имела место срочная продажа, так как длительная экспозиция квартир привела бы к увеличению долга продавцов. Поэтому определению подлежит не просто рыночная цена, а цена с учетом срочности продажи единым лотом из трех квартир, т.е. ликвидационная цена при продажи единым лотом с учетом наличия обременения в виде ипотеки.

В противном случае не будут учтены особенности сделок, что требуется согласно вышеназванной норме права и поэтому мы, в случае назначения экспертизы, просим поставить следующие вопросы:

Какова ликвидационная стоимость на … квартиры по адресу: г. Санкт-Петербург … с учетом одновременной продажи в едином лоте из … квартир и наличия обременения всех … квартир ипотекой.

Суд не поставил вопрос о продаже квартир единым лотом, но согласился, что должна проводится оценка рыночной цены квартир с учетом обременения в виде ипотеки, хотя ФУ, что совершенно абсурдно, отрицал  наличие ипотеки на момент продажи квартир. Председательствующий судья практически ткнул его носом в сообщение Росреестра, когда было снято обременение. До сих пор не могу понять логики отрицания очевидного.

Согласно заключению экспертов наличие ипотеки приводит к дисконту в размере 6% от рыночной цены необремененного объекта.

В итоге по заключению экспертизы никакого существенного отличия от рыночной цены не было. Апелляционный суд в постановлении указал, что существенное отличие возникает, когда цена отличается от рыночной в разы, т.е. минимум в два раза, хотя не все суды исходят из такой позиции.

Другой же состав отказал ФУ в назначении  судебной экспертизы, что в итоге повлекло очевидную отмену судебных актов в кассации с направлением дела на новое рассмотрение. Та очевидная ошибка суда первой инстанции была замечена кассацией. И я согласен с подобной отменой, так как суд мог оценить доказательства, а в противном случае он не осуществил правосудия, так как не дал оценки доказательствам, а просто уклонился от их исследования. Все это мне пришлось объяснять судье первой инстанции на новом рассмотрении. Она реально не понимала, а почему отменили ее определение.

Отмечу, что в апелляционных жалобах ФУ уже появились новые доводы, которые лучше бы он не писал, так как они очевидно характеризовали познания их автора. Приведу некоторые его доводы.

ФУ уже в жалобе стал утверждать, что договор купли-продажи является сделкой с предпочтением. Но это просто правовая абракадабра. Предпочтительным может быть исполнение, а сам по себе ДКП не является исполнением. Более того, существо норм о сделках с предпочтением, вообще не исследовалось ФУ. А если бы он понимал бы, что такое сделка с предпочтением, то он никогда не писал бы подобного довода. Но, как я понимаю, до кучи создать кашу, это такая особая тактика.

Кроме того, ИП был бы залоговым кредитором, которых у супругов в реестре не было, и поэтому даже в случае, если бы его требования были в РТК, то он получил бы практически все от продажи этих квартир. Поэтому к предпочтению оспариваемые сделки не стояли даже рядом.

Следующим был и вовсе надуманный довод о якобы злоупотреблении правом со стороны ИП. Как говорят, когда нет никаких доводов и нечего сказать, на помощь приходит ст. 10 ГК РФ. Сейчас очень модно среди той части юристов, которые лишь что-то слышали о праве, рецитировать заклинания о недобросовестности и злоупотреблении правом. Думаю, что не ошибусь, что почти в каждом втором деле, к месту или совсем не к месту слышу доводы о злоупотреблении правом. Видимо некоторым нравится подменять сложный и тщательный правовой анализ просто мантрами.

ФУ далее уже начинает утверждать, что все вообще происходило фиктивно: квартиры были куплены фиктивно, а ИП что-то инсценировал. Понятно, когда банкротные процедуры устроены так, что ФУ может говорить все, что угодно и не компенсировать судебные расходы оппонента, он так и поступает. Можно вполне безнаказанно выдумывать все без озабоченности какими-либо доказательствами.

Он договорился даже до того, что ИП вообще приобрел все безвозмездно. При том, что ИП выкупил долг, уплатив банку реальные деньги и это объективно подтверждается платежными документами, ФУ с полной серьезностью утверждал, что ИП просто безвозмездно забрал квартиры у супругов.

Далее ФУ утверждал, что (!!!) по предварительному сговору группой лиц ИП и супруги увели имущество в ущерб кредиторам. И это при том, что он, как залоговый кредитор в банкротстве получил бы практически все от проданного заложенного имущества.

В кассационной инстанции судья попыталась объяснить ФУ, что, так как ИП был бы залоговым кредитором, то никакого ущерба незалоговым кредиторам, а иных у супругов и не было, от продажи квартир не могло быть просто по определению.

Кроме того, ИП даже при всем желании не мог узнать о неплатежеспособности супругов, так как все решения, по которым с них были взысканы долги были опубликованы после заключения оспариваемых сделок. Я расписал все даты этих решений и они перекочевали в судебные акты. Но даже если бы и были, то он и не должен был отслеживать на сайтах разных судов о таких решениях.

На новом рассмотрении одного обособленного спора, определение по которому было отменено АС СЗО, ФУ уже стал говорить, что он оспаривает договор купли-продажи (!!!) по всем существующим банкротным и общегражданским основаниям.

Он писал в уточненном заявлении, что сделка одновременно (!!!) и притворна и мнима. Но очевидно, что притворная сделка прикрывает другую сделку, а мнимая сделка совершается лишь для вида. Поэтому она не может быть одновременно мнимой и притворной.

В итоге суд первой инстанции назначил на новом рассмотрении судебную экспертизу, которая также опровергла доводы ФУ о неравноценности встречного предоставления. Тогда ФК начал утверждать, что (!!!) рыночной цены квартир вообще не существует. По его мнению, рыночная цена – это цена по которой финансовый управляющий продает имущество на открытых торгах.

Суд снова отказал ФУ в удовлетворении его требований и в этот раз определение практически полностью соответствовало подготовленному нами проекту.

В судах ФУ, актвино жестикулируя руками, обвинял нас в невежественности, ссылался все время на некую практику ВС РФ без указания конкретных определений. Он обвинял на в злоупотреблении правом в том числе и правом на постановку вопросов эксперту. Он постоянно утверждал, что за ним стоит очередь неудовлетворенных кредиторов и, если бы квартиры были в конкурсной массе, то он их удовлетворил бы. И это все без понимания того, что кредиторы никогда бы ничего не получили от продажи квартир, так как ИП был бы залоговым кредитором.

Я не говорю уже о том, что о существовании ст. 65 АПК РФ, как мне показалось, он и вовсе не догадывался. Он сыпал в основном лозунгами и заклинаниями. 

По всем обособленным спорам с ИП финансовый управляющий проиграл. Определения прошли все три инстанции и остались в силе. Был еще спор о признании недействительным акта зачета встречных требований, но о нем я напишу отдельно, так как с правовой точки зрения там есть интересные моменты и они требуют отдельной публикации.