Недавно я столкнулся с очередным шедевром правосудия.
А дело было так:
В 2013 году вступило в законную силу решение суда, на основании которого с гражданина А в пользу гражданина Б были взысканы денежные средства.
В феврале 2014 года по заявлению взыскателя было возбуждено исполнительное производство.
Должник А, не желая применения к нему мер принудительного взыскания, добровольно исполнил решение суда, выплатив взыскателю причитающуюся сумму, о чем от Б была получена соответствующая расписка.
В дальнейшем расписка, как доказательство исполнения судебного акта, была представлена судебному приставу-исполнителю и исполнительное производство было окончено.
Казалось бы вот и конец всей истории, однако это всего лишь было предисловие.
По всей видимости гражданин Б настолько сильно был обижен на А и/или в какой-то момент у него закончились взысканные денежные средства, что спустя два года он не нашел ничего лучшего как заявиться в службу судебных приставов и заявить, что денег-то он оказывается никаких от гражданина А не получил.
И больше всего поражает в этой ситуации не заявление взыскателя, а позиция государевых служащих, которые вопреки имеющемуся доказательству исполнения судебного решения поверили на слово гражданину Б.
В 2016 году старшим судебным приставом было вынесено Постановление об отмене постановления об окончании исполнительного производства и возобновлении исполнительных действий в результате чего с гражданина А в пользу взыскателя Б повторно были взысканы денежные средства.
Узнав о списании денежных средств со своего банковского счета, гражданин А обжаловал Постановление о возобновлении исполнительного производства по вертикали власти ФССП вплоть до главного судебного пристава России.
В обосновании своей позиции А были приведены следующие доводы:
— Содержание оспариваемого Постановления о возобновлении исполнительного производства не соответствует требованиям п.6 ч.2 ст. 14 ФЗ РФ РФ «Об исполнительном производстве», так как основание принятого решения не подкреплено ссылкой на федеральные законы и иные нормативные правовые акты.
— Положения ст. 408 ГК РФ РФ, регулирующей основание и процедуру прекращения обязательства исполнением, были соблюдены между взыскателем и должником, а оспаривание Б факта получения денежных средств носило голословный характер, так как не было подкреплено соответствующими доказательствами.
— Гражданско-правовой спор между взыскателем и должником по поводу надлежащего исполнения обязательства, согласно ч.1 ст. 118 Конституции РФ, может быть разрешен только судом. В соответствие с ч.1 ст.1 ФКЗ РФ «О судебной системе Российской Федерации» никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия. Отменяя Постановление об окончании исполнительного производства и возобновляя исполнительное производство, старший судебный пристав разрешил тем самым имеющийся между взыскателем и должником спор во внесудебном порядке, вторгся в компетенцию суда, чем нарушил базовые принципы российского законодательства.
Как все уже наверняка догадались, жалобы были оставлены без удовлетворения, а при их разрешении ни одному из заявленных доводов правовой оценки дано не было.
К сожалению, подача административного иска в суд также никаких результатов не принесла.
Если кто-то подумал, что хотя бы суд каким-то образом оценил доводы административного истца, то глубоко ошибается.
Квинтэссенцией судебной мысли явилось умозаключение о том, что правовым основанием принятия оспариваемого Постановления явилось … заявление взыскателя!!!
Поэтому прошу никого не удивляться тому, что завтра представленные Вами в качестве письменного доказательства расписка или договор могут быть оспорены простым заявлением противоположной стороны, что он расписку не писал, а договор не заключал.