Арбитражный суд города Москвы отказал Минпромторгу России во взыскании неустойки с фармацевтической компании

Ко мне обратились с просьбой помочь в споре с Министерством промышленности и торговли РФ, которое обратилось с исковым заявлением в Арбитражный суд города Москвы с требованием о взыскании неустойки в размере 48,5 млн. рублей.

При встрече мне передали исковое заявление и заместитель руководителя пояснил: «Да, мы допустили нарушение, но штраф очень большой, давай попробуем его снизить, сославшись на его несоразмерность».

Первый руководитель компании не был столь оптимистичен, как его заместитель, поэтому прямо заявил: — «Скажи им, мне платить нечем, если взыщут эту сумму, я буду банкротится». 

Выслушав пожелания, я приступил к изучению искового заявления и материалов, имеющихся у клиента, по этому делу.

Все исковое заявление можно уместить в одно предложение: мы заключили контракт, все оплатили, а нам передали работы с задержкой, просим взыскать неустойку.

Суть дела в следующем.

В сентябре 2011 между Минпромторгом России (Истец) и фармацевтической компанией (Ответчик) был заключен государственный контракт на выполнение научно-исследовательской и опытно-конструкторской работы по определенной теме.

Стоимость контракта 48 500 000 рублей и исследования включали три этапа клинических исследований лекарственного препарата для медицинского применения.

Так как исковые требования касались только 2 и 3 этапов, о первом этапе я не пишу.

Исходя из условий технического задания и ведомости исполнения государственного контракта срок выполнения работ:

• по 2-му этапу с 01 января 2012 года по 31 декабря 2012 года;
• по 3-му этапу 780 дней с даты заключения Государственного контракта, то есть ноябрь 2013 года.

Стоимость 2-го этапа 18 750 000 рублей за счет бюджетные средства.

Стоимость 3-го этапа 18 800 000 рублей за счет бюджетных средств.

При этом, Ответчик тратил на клиническое исследование и собственные средства, примерно в таком же размере, как и Истец.

Оплата по условиями государственного контракта производится в следующем порядке:

• 30 % авансовые платежи от стоимости работ текущего года;
• 70 % после сдачи выполненных работ.

Во исполнение принятых на себя обязательств Истец перечислил Ответчику аванс за 2 этап клинических исследований в сумме 5 625 000 рублей. Оставшуюся сумму оплатил после сдачи ему ответчиком работ. 

Истец не выплачивал Ответчику никаких сумм по 3-му этапу.

Ответчик никаких работ по 3-му этапу не проводил.

Согласно условий государственного контракта датой выполнения работ считается дата подписания акта сдачи-приемки этапа НИОКР.

Изучив исковое заявление и имеющиеся документы, я нашел основания для возражений относительно заявленного иска.

По исковым требованиям, связанным с взысканием неустойки по 2-му этапу клинических исследований, я подготовил возражения по следующим основаниям:

• отсутствие законных оснований для начисления неустойки
• неправильно установлен период для начисления неустойи
• неправильно установлена сумма для начисления неустойки 
• размер неустойки несоразмерен последствиям нарушения обязательства
• Истцом пропущен срок исковой давности (дальше объясню, почему я не остановился только на этом основании). 

Из чего я исходил готовя свои доводы для суда?

Что бы не загружать статью, не буду приводить доводы полностью, а опишу ход моих рассуждений, а полное обоснования можно посмотреть в приложенном отзыве на исковое заявление.

Напомню, что предметом контракта являются клинические исследования лекарственного препарата для медицинского применения, что в силу действующего законодательства предполагает получение разрешения уполномоченного государственного органа на проведение такого исследования.

Фактически, ст. 307 ГК РФ, определяющая источники обязательств, делает отсылку к пункту 1 ст. 8 ГК РФ, согласно которому гражданские права и обязанности возникают, в том числе:

1. из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему;
2. из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей.

В большинстве случаев гражданские права и обязанности возникают из сложного юридического состава, в котором акт государственного органа или органа местного самоуправления является лишь одним из его элементов.

Таким образом, возникновение у Ответчика обязательств по проведению клинического исследования в рамках Государственного контракта связано с таким сложным составом, одним из элементов которого является Государственный контракт, а вторым элементом — наличие разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата, выданного уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

НИОКР, выполняемая Ответчиком по условиям государственного контракта, регулируется, в том числе, Федеральным законом «Об обращении лекарственных средств», Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации (Минздравсоцразвития России) «Об утверждении порядка выдачи разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения» и другими подзаконными нормативными актами, устанавливающим порядок проведения клинических исследований.

Было обращено внимание суда на то, что законодатель связывает право на проведение клинических исследований лекарственного препарата для медицинского применения не с заключением (наличием) Государственного контракта, а с выполнением ряда требований, предусмотренных Федеральным законом «Об обращении лекарственных средств».

Согласно указанного нормативного акта, клинические исследования лекарственного препарата для медицинского применения проводятся на основании разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата, выданного уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. 

При этом, это требование носит императивный (обязательный) характер.

Разрешение удостоверяет право проводить клиническое исследование лекарственного препарата для медицинского применения в целях государственной регистрации лекарственного препарата.

Именно наличие разрешения порождает права и обязанности Ответчика на проведение клинического исследования и является основанием для начала работ.  

Таким образом, срок начала работ по проведению 2-й фазы клинических исследований должен быть привязан к получению разрешения на его проведение, а не к дате заключения Государственного контракта.

Учитывая, что согласно пункту 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения,

пункт Государственного контракта, устанавливающий начало и окончание сроков проведения клинических исследований, привязанных к дате заключения Государственного контакта, не соответствует действующему законодательству.

Принимая во внимание, что клинические исследования проводятся на живых здоровых людях, указанный пункт Государственного контракта, нарушающий требования закона или иного правового акта и при этом посягающий на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожен (не зависимо от признания судом, статьи 166, 168 ГК РФ). 

Таким образом, срок начала проведения клинического исследования Государственным контрактом считается не установленным. Следовательно, срок начала работ должен быть привязан к юридическому факту — получению Ответчиком разрешения на клиническое исследование лекарственного препарата. Этот вывод следует из указанного выше основания — проведение клинических исследований лекарственного препарата для медицинского применения возможно только при наличии разрешения уполномоченного государственного органа.

С учетом требований Федерального закона «Об обращении лекарственных средств», разрешение на проведение клинического исследования лекарственного препарата первично по отношению к Государственному контракту. 

Разрешение на проведение 2-й фазы клинических исследований было выдано Минздравом Ответчику только в январе 2013 года.

Согласно пункту 1 статьи 777 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ),

исполнитель несет ответственность перед заказчиком за нарушение договоров на выполнение научно-исследовательских работ, опытно-конструкторских и технологических работ, если не докажет, что такое нарушение произошло не по вине исполнителя.

 Начало сроков выполнения и сроков сдачи Ответчиком работ по 2-му этапу клинических исследований напрямую было связано с выдачей Минздравом России разрешения на проведение 2-й фазы клинических исследований.

Таким образом, все действия Ответчика по Государственному контракту в рамках 2-ой стадии клинических исследований осуществлялись в полном соответствии с действующим законодательством и у Истца отсутствуют законные оснований для начисления неустойки.

 Истцом неправильно рассчитан период, с которого полагается производить начисление неустойки.

Во-первых, датой сдачи работ по 2-му этапу должна считаться дата предоставления Ответчиком Истцу отчета и акта, датированных  мартом 2013, следовательно расчета неустойки должен быть произведен до указанной даты, а не до даты подписания акта Истцом.

В соответствии с условиями Государственного контракта, Истец обязан подписать акт в 20-ти дневный срок с даты получения акта сдачи-приемки и отчетных документов, однако, в нарушение указанных требований, подписал акт только в декабре 2013 года, то есть, спустя 9 месяц после даты сдачи работ Ответчиком.  

Во-вторых, 2-й этап государственного контракта предусматривал сдачу Истцу отчета о проделанной по этому этапу работы в срок до 31.12.2012. 

Разрешение на проведение 2-й фазы клинических исследований было выдано Минздравом Ответчику только в январе 2013 года.

В соответствии с требованиями законодательства Ответчик приступил к выполнению 2-й фазы клинического исследования после получения соответствующего разрешения уполномоченного государственного органа.

При этом, было обращено внимание суда на тот факт, что согласно условиям Государственного контракта, срок проведения работ по 2-му этапу клинического исследования определяется периодом с января 2012 года по декабрь 2012 года, то есть 1 календарный год.

Ответчик считает, что при выполнении работ по Государственному контракту в расчет должны приниматься не определенные даты, так как они либо не установлены Государственным контрактам, либо противоречат императивным нормам, а только установленные сделкой периоды (сроки) выполнения работ по тому или иному этапу.

Если, с учетом вышеизложенного, считать началом работ январь 2013 года — дату выдаче разрешения, то у Ответчика был один год на завершение работ по 2-му этапу клинического исследования, то есть до  января 2014 года. 

По факту, Ответчик сдал работы Истцу ранее этой даты — март 2013 года.

После выполнения исследований по 2-й фазе Ответчиком был предоставлен Истцу отчет и акт по сдаче 2-го этапа работ по Государственному контракту в марте 2013. 

Оплата работ по 2-му этапу работ по Государственному контракту в размере оставшихся 70 %, была осуществлена Истцом после приемки выполненных Ответчиком работ.

Истцом неправильно определена сумма, с которой полагается производить начисление неустойки.

Условиями Государственного контракта предусмотрена неустойка в размере 0,1 % процента цены Государственного контракта за каждый день просрочки.

Считаю, что расчет неустойки должен быть привязан не к цене контракта, потому что Истец не нес фактических расходов в указанной сумме, а к стоимости спорного этапа, то есть к выплаченной за этап сумме. 

Учитывая, что в исковом заявлении требования Истца затрагивают лишь 2-й этап работ, цена которого составляет 18 750 000 рублей и которую Истец фактически оплатил Ответчику, расчет неустойки за второй этап должен вестись не от суммы Государственного контракта, а от цены спорного этапа. 

Размер неустойки, предъявленный ко взысканию, несоразмерен последствиям нарушения обязательства.

При рассмотрении вопроса о необходимости снижения неустойки по заявлению ответчика на основании ст. 333 ГК РФ судам следует исходить из того, что неисполнение или ненадлежащее исполнение должником денежного обязательства позволяет ему неправомерно пользоваться чужими денежными средствами. Поскольку никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, условия такого пользования не могут быть более выгодными для должника, чем условия пользования денежными средствами, получаемыми участниками оборота правомерно (например, по кредитным договорам).

Разрешая вопрос о соразмерности неустойки последствиям нарушения денежного обязательства и с этой целью определяя величину, достаточную для компенсации потерь кредитора, суды могут исходить из двукратной учетной ставки (ставок) Банка России, существовавшей в период такого нарушения.

В рассматриваемом нами случае, такая несоразмерность связана с: 

• чрезмерно высоким процентом неустойки (0,1 % в Государственном контракте против 0,0275 % законной неустойки, то есть в 3,64 раза превышающий 1/300 ставки рефинансирования); 
• значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств (уплаченный аванс в сумме 5 625 000 рублей, а сумма неустойки 17 647 500 рублей, то есть 3,13 раз); 
• длительность неисполнения обязательств (заявленные Истцом 362 дня против 90 дней рассчитанных Ответчиком, то есть в 4 раза). 

Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации поскольку никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, условия такого пользования не могут быть более выгодными для должника, чем условия пользования денежными средствами, получаемыми участниками оборота правомерно (например, по кредитным договорам).

Учитывая поведение Ответчика, связанное с принятием им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательств и условиям оборота, а также просрочку Минздрава России, связанную с задержкой выдачи необходимого разрешения на проведение клинического исследования, размер пени в заявленной сумме несоразмерным последствиям нарушения обязательства (предъявленный к взысканию размер неустойки фактически равняется стоимости работ по 2-му этапу) и не обоснованным.

Истцом пропущен срок исковой давности для взыскания неустойки по 2-му этапу клинических исследований. 

Почему я не указал пропуск срока исковой давности, как единственное основание к отказу в требованиях Истца по 2-му этапу?

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ от 28.02.1995 № 2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что судам следует иметь в виду, что срок исковой давности, пропущенный юридическим лицом, а также гражданином-предпринимателем по требованиям, связанным с осуществлением им предпринимательской деятельности, не подлежит восстановлению независимо от причин его пропуска.

Во-первых: в данном случае Министерство промышленности и торговли — это орган государственного управления, не занимающийся предпринимательской деятельностью.

Во-вторых: это интересы казны, которые на данном этапе представляет Минпромторг России.

Да, у меня были опасения, что по ходатайству Истца суд восстановит срок исковой давности и я хотел обезопасить себя другими доводами, которые суд мог принять для отказа истцу в его требованиях или уменьшения их размера.  

Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств (пункт 1 ст. 200 ГК РФ): 

• о нарушении своего права и 
• о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Бремя доказывания наличия обстоятельств, свидетельствующих о перерыве, приостановлении течения срока исковой давности возлагается на лицо, предъявившее иск.

Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 ст. 199 ГК РФ).

 В марте 2013 года Ответчик предоставил Истцу уведомление, отчет и акт по сдаче 2-го этапа работ по Государственному контракту. 

Акт приемки работ по 2 этапу был подписан Истцом в декабре 2013 года.

Течение срока исковой давности по 2 этапу клинических исследований, с учетом требований ст. 203 ГК РФ, то есть совершения обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, которыми является подписание Ответчиком акта приемки работ, начинается в марте 2013 года и истекает через три года — в марте 2016 года.

Таким образом, Минпромторгом пропущен срок исковой давности предъявления требований о взыскании неустойки по 2 этапу клинических исследований.

Либо мои доводы, связанные со 2-м этапом, показались Истцу убедительными, может быть у него не нашлось контрдоводов, может быть он решил сэкономить силы, либо что-то другое, но в ходе судебного заседания Истец отказался от части исковых требований, касающихся работ по 2-му этапу, но сумма иска осталась та же.  

Предстояло сразиться за требования по 3-му этапу.

И в данном случае, мне пришлось погружаться в тему отсутствия оснований для начисления неустойки более глубже, чем в обосновании этого довода по 2-му этапу.

Как я уже писал выше, Ответчиком работы по 3-му этапу клинических исследований не проводились.

Это связано со следующими обстоятельствами.

Согласно Федерального закона «Об обращении лекарственных средств», клинические исследования лекарственного препарата для медицинского применения проводятся на основании разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата, выданного уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. 

Как вы помните, данное требование носит императивный (обязательный) характер.

В июне 2013 года Ответчик направил документы в уполномоченный орган о возобновлении Государственной регистрации лекарственного препарата в связи с окончанием 2-й фазы клинических исследований и подачей материалов по 3-й фазе клинических исследований.

В сентябре 2013 года Ответчиком получено решение уполномоченного органа об отказе в выдаче разрешения на проведение 3 фазы клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения. 

В августе 2014 года Ответчик повторно обратился в уполномоченный орган о выдаче разрешения на проведение 3 фазы клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения.

В апреле 2015 года Ответчиком получено решение уполномоченного органа об отказе в выдаче разрешения на проведение 3 фазы клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения.

В ноябре 2015 года Ответчик в третий раз обратилось в уполномоченный орган о выдаче разрешения на проведение 3 фазы клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения.

Детальный анализ материалов 2-й фазы клинического исследования по терапевтической эффективности, выполненный в рамках экспертиз, позволил комиссии экспертов прийти к выводу о неэффективности препарата.

В июне 2016 года получено решение уполномоченного органа об отказе в выдаче разрешения на проведение 3 фазы клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения.

В данном случае, вины Ответчика, в не исполнении предусмотренных государственным контрактом обязательств, нет. Ответчик предпринял все меры, предусмотренные действующим законодательством РФ, необходимые для надлежащего выполнения условий государственного контракта.

Согласно пункту 1 статьи 777 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), исполнитель несет ответственность перед заказчиком за нарушение договоров на выполнение научно-исследовательских работ, опытно-конструкторских и технологических работ, если не докажет, что такое нарушение произошло не по вине исполнителя.

Кроме этого, приведенные Ответчиком доводы корреспондируются с пунктом 1 ст. 416 ГК РФ, согласно которому обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. В смысле ст. 416 ГК РФ невозможность исполнения означает объективную неосуществимость тех действий, которые предусмотрены условиями обязательства, а не невозможность выполнения соответствующих действий конкретным лицом.

ст. 416 ГК РФ не определяет характера обстоятельств, которые могут воспрепятствовать исполнению обязательства. В теории в зависимости от характера юридических фактов, повлекших невозможность исполнения, выделяют фактическую и юридическую невозможность исполнения. 

Последняя регулируется ст. 417 ГК РФ.

Однако положения данной статьи должны применяться с учетом правил ст. 416 ГК РФ об условиях прекращения обязательства невозможностью исполнения, в частности, о независящем от воли сторон характере обстоятельств, повлекших невозможность исполнения.

Специфика юридической невозможности исполнения в том, что объективным фактором, являющимся для сторон препятствием к исполнению обязательства, служит издание нормативного либо индивидуального акта государственного органа. В данном случае фактическая возможность исполнить обязательство может присутствовать, однако реализация данной возможности будет рассматриваться как правонарушение.

Под актами государственных органов понимаются акты федеральных органов и органов субъектов РФ. 

Невозможность исполнения может возникнуть как в случае, если издание акта запрещает совершение определенных действий, так и если соответствующий акт предписывает в императивном порядке действовать иным образом, нежели это предусмотрено соглашением сторон.

Невозможность исполнения имеет объективный характер в том случае, если не только данный субъект, но и любое другое лицо, так называемый средний субъект, при сложившихся обстоятельствах исполнить обязательство не сможет.

Это связано с юридической невозможностью исполнения обязательства не зависящей от воли сторон, т.е. когда должник не имеет права исполнять обязательство. 

При этом, привлечение должника к ответственности не может сделать неосуществимое осуществимым.

В соответствии со статьей 773 Гражданского кодекса РФ, определяющей обязанности исполнителя в договорах на выполнение научно-исследовательских работ, исполнитель обязан незамедлительно информировать заказчика об обнаруженной невозможности получить ожидаемые результаты или о нецелесообразности продолжения работы.

Данное положение законодательства также содержится в условиях Государственного контракта, согласно которому Исполнитель обязан приостановить работу по контракту, если в ходе выполнения НИОКР выяснится, что невозможно достигнуть результатов НИОКР, установленных требованиями ТЗ, вследствие обстоятельств, не зависящих от Исполнителя.

В соответствии с Федеральным законом «Об обращении лекарственных средств», клиническое исследование лекарственного препарата для медицинского применения может быть приостановлено или прекращено, если в процессе его проведения обнаружена опасность для жизни, здоровья пациентов. 

Ответчик направил письмо Истцу с необходимой информацией и уведомил последнего, что в связи с отрицательными результатами трех экспертиз, в выдаче разрешения на проведение 3-ей фазы клинического исследования Ответчику было отказано.

В августе 2016 года Ответчик направил в адрес Истца письмо с просьбой о расторжении контракта по взаимному согласию сторон.

Истец, своим письмом рекомендовал Ответчику продолжить клинические исследования.

В мае 2017 года Ответчик направил в адрес Истца повторное письмо с просьбой о расторжении контракта по взаимному согласию сторон.

Однако, в июне 2017 года Ответчик получил претензию Истца об оплате неустойки за невыполнение условий Государственного контракта.

Было обращено внимание суда на тот факт, что рекомендации Минпромторг РФ о продолжении клинических исследований лекарственного препарата для медицинского применения не может подменять собой разрешение Минздрава РФ, а следовательно, никаких юридических законных оснований для продолжения 3-го этапа клинических исследований у Ответчика нет.

Как и нет у Истца каких-либо оснований для понуждения Ответчика к выполнению обязательств по Государственному контракту.

Истец посчитал, что задолженность Ответчика перед ним за просрочку выполнения работ по 3-му этапу НИОКР за период с 02.11.2013 по 09.06.2018 (1681 день) составляет 82 миллиона рублей, но уменьшил ее до стоимости контракта.

Суду было заявлено, что требуя такую сумму неустойки Истец не учитывает баланс интересов сторон, компенсационный характер неустойки и размер основного обязательства, а также принцип соразмерности начисленной неустойки последствиям неисполнения обязательств Ответчиком и длительности периода начисления неустойки, которая по своей сути является способом обеспечения исполнения обязательств должником и не должна служить средством обогащения кредитора.

Неустойка является мерой ответственности, а не средством обогащения кредитора за счет должника. 

Несоразмерность и необоснованность выгоды могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки.

В рассматриваемом нами случае, Истец не нес никаких расходов по оплате работ по 3-й фазе клинического исследования. 

Кроме этого, у Истца не возникло никаких убытков в связи с невозможностью исполнения Государственного контракта.

На все указанные доводы, представитель истца неоднократно повторял: — «Но ведь вы не получили разрешение на проведение клинических исследований, поэтому это ваша вина и вы должны заплатить неустойку». 

И даже после того, как я обратил его внимание на основания отказа в выдаче разрешения — выводы комиссии о неэффективности препарата, а не полнота предоставления документов, он продолжал настаивать на своем.

После того, как я первый раз услышал этот довод, я испытал чувство déjà vu (дежа вю) и сначала осмотрел зал судебного заседания, нет ли в зале клетки, а затем внимательно посмотрел на представителя Истца — не одет ли он в форму государственного обвинителя? 

Нет, в гражданскую. Но чувство обратного не покидало меня до конца судебного процесса. 

И, честно, помня наставления руководства компании, до объявления резолютивной части решения, я все-таки сомневался в объективности суда, тем более еще оставался под впечатлением вынесенного приговора по уголовному делу, о котором я скоро напишу.

Судья вернулась из совещательной комнаты и объявила, что в исковых требованиях отказано в полном объеме.

Срок на апелляционное обжалование еще не истек, поэтому я не расслабляюсь и готов к продолжению борьбы.