Зачем бандитам судебный врач? Из моей практики

Фабула

2016 год. Ханты-Мансийский автономный округ — Югра, г. Нягань.
Зимняя полночь. В бар вошли два бандита. Так окрестила их наутро интернетовская молва. Из двух стволов расстреляли посетителя. Смерть на месте. В ближайшие сутки стрелков задержали и вменили:
каждому — ч.1 ст. 222 УК РФ (ношение огнестрельного оружия),
стрелявшему из пистолета — ч.1 ст. 105 УК РФ (убийство),
стрелявшему из револьвера — п. «а» ч.1 ст. 213 УК РФ (хулиганство с применением оружия), пункты «д» и «з» ч.2 ст. 112 УК РФ — умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (пулевое слепое ранение правой локтевой области) из хулиганских побуждений и с применением оружия.Через год предварительное следствие было завершено.

Изумление

Защитники обратились ко мне как к независимому судебно-медицинскому специалисту. Чем сильно изумили меня. И вот почему.
Стрельбу, предшествовавшие и последующие события зафиксировали камеры видеонаблюдения, расположенные на входе в ресторан и во внутренних помещениях (см.).
10 томов уголовного дела. 20 экспертиз, в том числе три судебно-медицинских. Что бы я не нарыл в экспертных заключениях в пользу защиты, все мои суждения будут блокированы кучей других доказательств. Полнейшая безнадёга!
Даже в Москве такое преступление претендовало бы на резонансное, а в северном городке на 50 000 населения и подавно. Ничто не поможет преступникам избежать справедливого возмездия! А тем более судебный врач.
Не осилили бы ситуацию и присяжные заседатели и лучшие праворубские авторитеты.Адвокаты молча выслушали мой демарш и … вручили мне флешку с уголовным делом. Получилось, что-то вроде «Надо, Федя, надо!» (см.).

Внесудебная подготовка специалиста

Изучил сканы уголовного дела. Убедился, что государственный судебно-медицинский эксперт (мой ученик 1994 года выпуска), вскрывавший труп, в чём-то отклонился от моих наставлений 22-хлетней давности.
Я сформулировал Заключение специалиста, которое содержало суждения, не совпадающие с некоторыми материалами дела. Любознательные могут прочитать его (см.).
Моя очередь выступать в суде наступила через полгода.

Допрос специалиста в суде

Судья вёл процесс чрезвычайно терпеливо. Удовлетворял ходатайства всех участников уголовного судопроизводства. Не опускался до банальных разглагольствований о том, что защитники затягивают рассмотрение уголовного дела и прочее. Видимо, он исходил из припевки Владимира Высоцкого («Разбойничья песня»):
Сколь верёвочка не вейся
Всё равно сплетёшься в кнут. Благостную атмосферу испортил гособвинитель, когда услышал мои суждения о том, что:
√ дистанция, с которой произведен смертельный выстрел, предварительным расследованием не установлена,
√ при направлении смертельного выстрела под углом в 45° пистолет должен быть на потолке ресторана,
√ устанавливать по протоколам допросов и с помощью судебно-медицинского эксперта «кто правее» — свидетель или обвиняемый, неправильно.Прокурор так искренне растерялся и оторопел, что заслуживал сочувствия. Судья в нашей перепалке участия не принимал и приобщил моё Заключение к уголовному делу (см.).

Приговор

Я улетел в Тюмень. Веря в бесполезность своего неправого дела. Так и получилось.
В приговоре судья расправился со мной  легко (см.). Проигнорировав дистанцию и направление выстрела, сконцентрировался на моём последнем суждении.
«Допрошенный в качестве специалиста Семячков А.К. суду пояснил, что заключение эксперта (дополнительное) № 0843 от 20.09.2016 судебно-медицинского исследования трупа Н<удалено> является необоснованным, поскольку эксперту не были предоставлены объекты исследования – показания свидетеля Г<удалено> и показания обвиняемого Т<удалено>, данные ими на предварительном следствии; отсутствует обоснование выводов, изложенных экспертом. Полагает, что указанная экспертиза возможна только после проверки показаний на месте с участием обвиняемого, свидетеля Г<удалено> и других очевидцев событий, а также проведенного следственного эксперимента на месте происшествия для реконструкции обстоятельств и условий причинения огнестрельной раны».

Государственный эксперт, которого суд допросил через месяц после меня, настаивал на своём.
«Допрошенный в качестве эксперта К<удалено> в судебном заседании показал, что им 14.09.2016 года была начата дополнительная экспертиза трупа Н<удалено>, которая была закончена 20.09.2016 года. В экспертизе допущена опечатка, что является ошибкой, которая относится к разряду субъективных. Экспертиза, начатая 14.09.2016 года, не может быть закончена 20.09.2015 году. Экспертиза проводилась на основании постановления следователя от 12.09.2016 года, поэтому она никак не могла быть закончена 20.09.2015 года. В ст. 8 ФЗ РФ №73 «О государственной экспертной деятельности РФ» не содержится информация о том, что заключение эксперта должно содержать ссылки на используемую литературу. Экспертиза должна соответствовать определенным требованиям, это указано в ст. 25 вышеуказанного закона. Неуказание использованной литературы не является нарушением. Следователь вынес постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы и предоставил для проведения экспертизы эксперту, также предоставил заключение эксперта №40 от 22.03.2016 года. В постановлении было указано два вопроса. Поэтому, не предоставляя материалов уголовного дела, он в постановление написал краткое содержание показаний свидетеля Г<удалено> и обвиняемого Т<удалено>, которых было достаточно эксперту для проведения данной экспертизы. К<удалено> участвовал в осмотре места происшествия, поэтому владел несколько большей информацией, чем мог бы владеть эксперт, проводивший экспертизу. В постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы, перед экспертом были поставлены два вопроса. Эксперт дал ответ еще на два дополнительных вопроса. Как эксперт он был вправе это сделать, на основании п.3 ст. 57 УПК РФ, в котором говорится, что эксперт вправе давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, не поставленным в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования. Следователь, выносивший постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, несет ответственность за предоставленные данные. Эксперт не может сомневаться в этом, он делает выводы по предоставленным сведениям. Пункт 3 заключения эксперта содержит доказательства и обоснование вывода, а именно, эксперт учел анатомическую локализацию повреждения, в результате которого наступила смерть Н<удалено>, ход раневого канала, его ориентацию. В соответствии ФЗ РФ №73 «О государственной экспертной деятельности РФ» эксперт должен делать максимально краткие выводы и недвусмысленно трактуемые».Судья удовлетворился этими показаниями и не стал устанавливать истину предложенными мной способами.

Не удовлетворил суд и ходатайства защитника, опиравшиеся на мои суждения.
«Не подлежит удовлетворению ходатайство адвоката Атлашкина Р.А. о признании недопустимым доказательством заключения эксперта (дополнительного) № 0843 от 20.09.2016 в связи с тем, что обвиняемые Т<удалено> и Г<удалено> были ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы после ее фактического проведения. Кроме того, эксперту не были предоставлены объекты исследования – показания свидетеля Г<удалено> и показания обвиняемого Т<удалено>, данные ими на предварительном следствии; отсутствует обоснование выводов, изложенных экспертом.
Действительно, во время предварительного следствия обвиняемые, в нарушение ст. 195 УПК РФ, ознакомились с постановлениями о назначении экспертиз после их проведения. При этом отводы экспертам, заявления и ходатайства, в том числе о выяснении дополнительных вопросов по проведенным во время предварительного следствия экспертизам, обвиняемые не подали. Указанные обстоятельства не лишили их возможности заявлять в ходе предварительного следствия и в суде ходатайства о проведении повторной или дополнительной экспертизы, о признании недопустимыми доказательствами заключений экспертов, о постановке дополнительных вопросов, об отводе эксперта, о поручении экспертизы другому экспертному учреждению. Поэтому суд не усматривает нарушения права подсудимых на защиту. Довод адвоката о том, что эксперту не были предоставлены объекты исследования – показания свидетеля Г<удалено> и показания обвиняемого Т<удалено>, данные ими на предварительном следствии, также является необоснованным. Допрошенный в судебном заседании эксперт К<удалено> пояснил, что обстоятельства причинения телесных повреждений потерпевшему со слов свидетеля Г<удалено> и обвиняемого Т<удалено> были изложены следователем в постановлении о назначении экспертизы. Кроме того, К<удалено> в качестве эксперта выезжал на осмотр места происшествии. Учитывая изложенные обстоятельства, суд делает вывод о том, что производя экспертизу, эксперт обладал достаточной информацией для формулировки своих выводов.

Не нашел своего подтверждения довод адвоката о том, что в заключении эксперта № 0843 Д отсутствует обоснование выводов, изложенных экспертом.
Так, в резолютивной части заключения эксперт указал, что свой вывод о вероятной возможности получения повреждения эксперт делает исходя из анатомической локализации повреждения, хода раневого канала и его ориентации. Таким образом, суд отказывает в удовлетворении ходатайства о признании недопустимым доказательством заключения эксперта (дополнительного) № 0843 от 20.09.2016. В связи с этим, суд не принимает во внимание доводы специалиста Семячкова А.В., ставящего под сомнение указанное заключение эксперта».

Резолютивная часть приговора

Заняла три страницы. Излагаю кратко.
√ Убийце — 15,5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. В пользу пятерых потерпевших взыскать в счет компенсации морального вреда 4,4 млн рублей и в счёт возмещения расходов за услуги представителя 163 575 рублей. В доход федерального бюджета взыскать процессуальные издержки, затраченные на оплату труда адвокатов (по назначению), в сумме 23 300 рублей.
√ Причинителю средней тяжести вреда здоровью – 6,5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В пользу пятерых потерпевших взыскать в счёт возмещения расходов за услуги представителя 163 575 рублей. В доход федерального бюджета взыскать процессуальные издержки, затраченные на оплату труда адвокатов (по назначению), в сумме 12 000 рублей.Через полгода этот приговор затвердила апелляционная инстанция (см.).
За это время участники уголовного судопроизводства успели подать 10 апелляционных жалоб на судебные акты (см.). Все оставлены без изменения. Жалобы, добравшиеся до Верховного Суда РФ, удовлетворены частично. 

Так ожидаемо бесславно закончилось моё участие в резонансном деле.