Залог, в котором нет заложенной вещи, или ипотека права требования по договору долевого строительства. Суд обратил взыскание на несуществующую квартиру, потом пришлось долго с этим бороться

Приходили ли к Вам клиенты с уже вынесенным решением суда, которое вступило в законную силу и при этом решение суда вынесено вопреки исковым требованиям, просили «корову рыжую одну», а присудили «молоко от чёрного бычка»? В данной публикации описан как раз такой случай. В рассматриваемом деле вообще проявились почти все современные проблемы российского права, это и неграмотное правовое регулирование, которое сбивает с толку как граждан, так и правоведов, и постоянное издание новых и новых Законов, изменений к ним, когда нарастают неразрешимые противоречия в законодательстве, и поверх этого ошибки правоприменения в судах. Потому начну данную публикацию с обзора этих проблем, уж извините, статьи на сайте читают не только юристы, и большинству граждан просто так произошедшее не понять.

Правоведы могут первые три раздела публикации пропустить и начать сразу с раздела «Действие 1».

О правовой проблеме вещных прав

Интересная сторона рассматриваемого случая — залог несуществующей вещи. Известно, что залог и ипотека в частности являются вещным правом, то есть, должна существовать реальная вещь, которую можно пощупать и осязать. Не только для обыденного сознания, но и для профессиональных юристов ясно, что нельзя заложить несуществующую вещь. Но наш законодатель с упорством достойным лучшего применения продолжает штамповать законы, порождая такие невообразимые юридические концепции, которые потом вообще непонятно как применять. Одной из таких странностей законодательства является «ипотека обязательства». «Как так?» — скажете вы, — «Ипотека же предполагает залог реально существующей недвижимости!?». А вот и нет!

Так, в силу п.5 ст.5 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» от 16.07.1998 № 102-ФЗ

Правила об ипотеке недвижимого имущества соответственно применяются к залогу прав арендатора по договору об аренде такого имущества (право аренды), поскольку иное не установлено федеральным законом и не противоречит существу арендных отношений.

Правила об ипотеке недвижимого имущества применяются также к залогу прав требования участника долевого строительства, вытекающих из договора участия в долевом строительстве (далее — права требования участника долевого строительства), отвечающего требованиям Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее — Федеральный закон «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»).

Когда-то, ещё в Древней Греции, должники давали в залог свои земельные участки, и на границах таких участков ставились столбы, на которых было высечено, что участок земли заложен. Собственно, отсюда и возникло само понятие «ипотека» — подпорка, подставка, столб.

И до сих пор понятие «залог недвижимости» или «ипотека» в любой нормальной человеческой голове связано с понятием «сама недвижимость». Например, известный законопроект № 47538-6, внесённый в Государственную Думу РФ 03.04.2012, прямо указывал, что при ипотеке должна быть обязательно недвижимость и другие варианты были запрещены.

Но проблема шире.

Мы всё чаще и чаще сталкиваемся с тем, что в реальном мире постоянно вместо вещей используются иные сущности, такие как ценные бумаги, обязательства, интеллектуальная собственность (право на литературное произведение, или на изобретение, или на торговую марку, либо вывеску), а сейчас ещё и биткойны, смартконтракты и т.п… Так, стали продавать право быть арендатором. Понятно, что предметом купли-продажи может выступать вещь, понятно, что арендатор — это пользователь вещи, который должен платить за право пользоваться ей. Тут явно происходит замена должника, и кредитор должен знать о такой замене. Но вот п.5 ст.22 Земельного кодекса РФ даёт право ничего не согласовывать с кредитором. А теперь представьте себе, что земельный участок заложен, при этом сдан в аренду, право аренды тоже заложено, и ещё по нему происходит перенайм (замена арендатора), а если залог преобразован в ценные бумаги, закладные, и эти закладные сами стали предметом сделок переуступки… У вас мозг не взорвался? Приходит к адвокату один из участников этой «схемы», и тут, как говорится, «концов не найдёшь».

Стали заключать очень странные сделки, например, залог векселя как обеспечение платежа. Кто-то покупает товар, но оплата будет потом, и продавец предлагает оставить ему в залог вексель. Кажется, всё нормально, но потом продавец обращается в суд и взыскивает оплату за товар, после этого продавец обращается к нотариусу, получает протест векселя и требует оплату ещё и по векселю, и всё потому, что покупатель просто передал продавцу сам вексель без соответствующего индоссамента. Вексель тоже можно обеспечить залогом, так, п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 33 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» прямо говорит о такой возможности. И вот закладная идёт под вексель, вексель передаётся другим лицам, и ещё другим лицам, а закладная тоже передаётся, отдельно от векселя. Такого можно натворить, что «три института за пять лет не расхлебают» (как говорил Аркадий Райкин)!

При этом можно было поступить иначе: Выдать вексель самому себе и только потом передать (индоссировать) его. А уже потом в силу п.19 Положения о простых и переводных векселях можно совершить залоговый индоссамент, в этом случае вексель передаётся не векселедателем, а тем лицом, которое держит вексель, если вексель выдан самому себе, то «сам» и передаёт его с записью «валюта в залог». Понятно, что если вексель был выдан самому себе, то последующий залоговый индоссамент тоже означает возврат векселя тому, кто его выдал и индоссировал на самого себя. И тогда новый держатель векселя может получить по нему деньги у векселедателя, но не себе лично, а по поручению того, кто передал «валюту в залог» (это называется «препоручительный индоссамент). Как? Мозг опять не взорвался?

Всё это, все эти странности, связанные с тем, что обязательства становятся вещами, а вещи обязательствами, привело к тому, что известный наш корифей гражданского права Евгений Алексеевич Суханов издал ряд статей о недопустимости смешивать вещные и обязательственные права (одну из таких статей прилагаю, изложенное в ней крайне интересно). Жизнь явно требует развития и регулирования этой сферы. Был целый законопроект № 47538-6, который вводил большой спектр новых вещных прав, но, зачастую, эти права были несогласованные между собой, порождали новые противоречия, были бездумно взяты из Римского права и вообще получалась «каша» (хотя, например, такое вещное право как «право застройки» было бы полезно, ведь сейчас это право передают по договору аренды, по которому надо платить, хотя строительство незакончено, те же договоры о застройке территории фактически говорят о вещном праве).

При этом зачастую при любой сделке, договоре, обязательстве имеем и вещное право. Например, по договору комиссии передаём вещь для последующей продажи, но что с самой вещью, разве она не влечёт вещное право, разве комиссионер не получает вещь под свою власть? Аналогично по договору лизинга, или по договору доверительного управления. В принципе ничто не мешает заключить договор, не предусмотренный гражданским кодексом РФ, ст. 8 ГК РФ прямо это разрешает, и ничто не мешает «зашить» в договор вещное право. Вы встречали договоры «о передержке коня»? Лошадь передают другому лицу на время, а это лицо использует её, кормит, растит, воспитывает, а потом или продаёт, возвращая часть денег владельцу коня, или возвращает её владельцу, а владелец платит за «передержку». Зачем это делать? А где взять коней спортивной секции? Конезавод просто так коней не даст, но и конезаводу как-то надо коней содержать, воспитывать, продавать.

Жизнь богата и удивительна!

Неудивительно, что и в рассматриваемом деле суды запутались. И не только суды. Росреестр, приставы, сами стороны спора…

В заключении этого раздела надо сказать, что сценарий, позволяющий понять новые «странные конструкции» (бездокументарные ценные бумаги, сделки репо, фьючерсы, смарт-контракты и т.п.) предложен Е.А. Сухановым. Суть этого понимания проста — не следует помещать новые явления в прокрустово ложе известных правовых явлений. Например, вексель — это вексель (безусловная абстрактная, ни с чем не связанная, обязанность оплатить в будущем предъявителю) и потому залог векселя как вещи невозможен, так как невозможен залог личного обязательства (это вещь существует долго, а личная обязанность вполне может «умереть» по естественным или гуманитарным причинам). В приведённом ниже труде А.Е. Суханова содержится следующая мысль:

С этой точки зрения проблема «бездокументарных ценных бумаг» напоминает давнюю историю с не менее условным понятием «интеллектуальная собственность», которая первоначально (а некоторыми современными авторами и по сию пору) понималась буквально — в качестве некой разновидности традиционного вещного права. По этому поводу замечательный дореволюционный исследователь патентного права А.А. Пиленко писал, что «неразвитое юридическое мышление очень часто руководится так называемым законом конструкционной экономии. Закон этот заключается в следующем: появление какого-нибудь нового социально-правового явления всегда вызывает — как инстинктивный первый порыв — желание субсуммировать это явление в одну из издавна устоявшихся, издавна известных юридических категорий. С точки зрения такой конструкционной экономии можно было бы, например, сделать любопытный обзор тех построений, которые производились с различными новыми факторами нашей общественной жизни: бумага на предъявителя, страхование рабочих, даже вексель - сначала сделали полный кругооборот по всем сколько-нибудь подходящим институтам, ища себе прибежища; и только очевидная невозможность всех и каждой „аналогичной“ конструкции приводила юристов, volens nolens, к сознанию необходимости поработать над конструкцией самостоятельно». Можно отметить, что при исследовании гражданско-правового режима «бездокументарных ценных бумаг» указанный закон проявил себя в полной мере.

О проблеме постоянных изменений в законодательство

У нас проблема постоянных изменений в законодательство стала известна под хлёстким выражением «бешенный принтер». Наш народ вообще лёгких путей не ищет, а народные избранники — это квинтэссенция нашего народа!

Действительно, бездумное издание всё новых и новых законов, вопреки всем системным представлениям о праве, не только порождает ощущение дикого галопа, но и создаёт неуверенность при самом исполнении или применении Закона. В результате и Закон, и правоприменение, и вся правоохранительная система теряют авторитет, так как совершенно не соответствуют реальности.

Все юристы давно до слёз смеются, когда в очередной раз вносят изменения в Закон каким-то другим изменяющим Законом, а потом вносят изменения в изменяющий Закон, совершенно забыв изменить Закон первоначальный, основной. Это стало уже хроническим.

Или принимают кучу смежных процедурных правил, типа как проводить собрания в акционерных обществах, как проводить такие же собрания в обществах с ограниченной ответственностью, или в товариществе собственников жильцов, или в кооперативе, в СНТ, в потребкооперативе, и т.д. Приняты смежные множественные, но различные правила по проведению торгов в разных ситуациях. В Земельный кодекс РФ внесли нормы, которые должны быть в Гражданском кодексе РФ (о той же ст. 22 ЗК РФ писалось выше, но таких норм много). И так далее и тому подобное.

Законы стали похожи на подробные инструкции, которые сами по себе содержат множество противоречий.

Любой знает, что часть 2 статьи 558 Гражданского кодекса РФ фактически не действует, однако, законодатель забыл исключить её из Гражданского кодекса РФ. Указанная норма гласит: «Договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации». Но только проблема в том, что часть 8 статьи 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» установила: «Правила о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащиеся в статьях 558, 560, 574, 584 Гражданского кодекса Российской Федерации, не подлежат применению к договорам, заключаемым после дня вступления в силу настоящего Федерального закона». Статья Закона есть, норма права есть, но она не действует…

В принципе всегда просто принимался новый Закон, который указывал, что соответствующая норма исключена из Гражданского кодекса РФ. Если суд рассматривал старые отношения, то просто применяли старый закон, который действовал в то время. Зачем было принимать вот такую вот странную формулировку, когда норма в Гражданском кодексе есть, но она не действует — непонятно. Можно предсказать, что в будущем таких «мусорных» статей Закона будет всё больше и больше…

Можно привести ещё много подобных эффектов. Так, регулирование общей собственности внесли в Федеральный закон «О государственной регистрации недвижимости» от 13.07.2015 № 218-ФЗ, хотя эти нормы должны быть в Гражданском кодексе РФ. Теперь приходится, читая Гражданский кодекс, или Семейный кодекс, постоянно смотреть в Закон № 218-ФЗ.

Нередко Законы используют разные термины в одних и тех же случаях («гражданин предприниматель» и «индивидуальный предприниматель»), или одинаковые термины в разных случаях («концессия»), либо такие термины, которые всё равно никто не использует («колхоз», когда все используют «СХПК») и т.п.

В рассматриваемом в этой статье случае пришлось учитывать постоянно меняющиеся правила о государственной регистрации ипотеки. Собственно, произошла та же история, что и с ч.2 ст. 558 ГК РФ -  сперва в Законе установили правило о государственной регистрации договора ипотеки, а потом в другом Законе написали, что это правило не действует.

Непонятно для кого пишутся такие Законы, но можно поднапрячься и понять для чего это делается. Граждане явно уже не способны в них разобраться. Юристы и даже судьи тоже нередко путаются. Но, «если звёзды на небе зажигают, значит, кому-то это нужно». У нас высшие правители государства имеют юридическое образование и трудно себе вообразить, что эта «каша» заварена случайно. Кому-то выгодно, чтобы было как в поговорке — «закон, что дышло, куда повернул — туда и вышло».

Проблема ошибок правоприменения в судах.

Представьте, что Вы судья и перед Вами лежит Закон «О налоговых органах Российской Федерации», где в п.11 ст.7 установлено, что налоговый орган вправе предъявлять иски о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам. Также перед Вами иск, в котором налоговый орган требует признать сделку недействительной и взыскать всё полученное ответчиком, в отношении которого проводилась налоговая проверка, в доход государства, а ещё взыскать неуплаченные налоги и штрафные санкции. При этом раньше ст. 168 ГК РФ разрешала такую конфискацию с одной из сторон сделки, но сейчас в доход государства можно взыскивать только если обе стороны действовали умышленно. Как поступить?

И таких загадок в современном законодательстве множество. А с учётом противоречивости законодательства и «бешенного принтера» суду постоянно приходится решать ребусы. Можно привести много примеров: все участники вышли из общества с ограниченной ответственностью, а директор уволился ещё раньше, при этом остался один участник, который лежит при смерти — кто должен отвечать за деятельность общества? Или, гражданин узнал, что в другом регионе на его имя зарегистрировали общество с ограниченной ответственностью, пишет письмо и требует от налоговой инспекции исключить его, а инспекция отвечает, что не может, так как он не директор и не представитель общества. Или автомобиль решили приобрести на несовершеннолетнего, папа с мамой развелись и папа сел за руль без доверенности, уехал в неизвестном направлении, а потом попал в ДТП. Или финмониторинг блокирует счета организации генподрядчика потому, что один из субподрядчиков постоянно снимает наличные, в результате другие субподрядчики при строительстве сложного объекта не получают оплату… Поверьте, у нас всем не просто с таким законодательством, а судьям в особенности.

В деле, о котором говорится в данной публикации, суды должны были разобраться в том, на что обратить взыскание. Тонкость в том, что, по идее, надо было заложить «право требования участника долевого строительства», но договор с такой фразой Росреестр отказывался регистрировать, поскольку «право требования» не является недвижимостью. Росреестр требовал включать в договор об ипотеке «объект долевого строительства — двухкомнатная квартира». Именно так в договоре и написали, а потом пришлось идти в суд, чтобы обратить взыскание на предмет ипотеки. Вот Вы бы на месте судьи на что обратили взыскание? На «объект долевого строительства»? На «двухкомнатную квартиру»?

Прошу прощения за столь долгое вступление, но оно было необходимо, чтобы понять саму ситуацию, которую излагаю ниже.

Действие 1 — заёмщик деньги не вернул и суд решил долг взыскать.

Описанное ниже «Действие 1» произошло без моего участия. Ко мне обратились позднее, и мне пришлось изучать по документам то, что произошло.

При изучении документов оказалось, что:

— 30.10.2015 был заключен договор займа и было передано взаймы 1 000 000 рублей наличными, договор предусматривал выплату процентов, начисление штрафных санкций и обеспечение в виде залога;

— 02.11.2015 был заключен договор ипотеки, которым обеспечивался договор займа;

— 23.11.2015 произведена государственная регистрация «ипотеки» о чём свидетельствует отметка на договоре;

— 04.03.2016 Фирсовой Л.М. было направлено требование вернуть займ и уплатить проценты;

— 05.04.2016 Кордабовский А.В. обратился в суд с исковыми требованиями о взыскании с Фиросовой Л.М. долга по договору займа, процентов и об обращении взыскания на предмет ипотеки;

— 24.06.2016 суд решил, что иск нужно передать по подсудности в другой суд, так как иск должен рассматриваться там, где находится недвижимость (!) Была подана частная жалоба и определением Тамбовского областного суда от 03.08.2016 было определено, что иск нельзя передавать в другой суд, так как «спор никак не связан с правом на объекты недвижимости»;

— 12.09.2016 было вынесено решение суда, которым иск был удовлетворён, с Фирсовой Л.М. был взыскан долг, проценты и было обращено взыскание на предмет ипотеки;

— 26.12.2016 определением суда было частично удовлетворено заявление о взыскании судебных расходов, при этом расходы на представителя были снижены частично «как надуманные…».

Кажется, всё сложилось хорошо.

Решение суда вступило в законную силу, никем не обжаловалось. Был получен и предъявлен ко взысканию исполнительный лист.

Действие 2 — гром грянул там, где его не ожидали, решение суда неисполнимо.

В апреле 2017 года Кордабовский Александр Владимирович обратился ко мне за юридической помощью, он никак не мог понять почему не исполняется решение суда о взыскании долга по договору займа с должника Фирсовой Л.М. На руках у него была заверенная приставом исполнителем копия письма от 15.03.2017 в котором Росреестр сообщает судебному приставу исполнителю о том, что Фирсова Л.М. переуступила свои права участника долевого строительства.

По приложенным к письму Росреестра документам с учётом документов по которым было вынесено решение суда и дополнительно представленному договору участия в долевом строительстве получалась следующая картина:

— 12.11.2014 ООО «Элитстрой» заключило с Фирсовой Л.М. договор участия в долевом строительстве жилого дома, и по этому договору Фирсова Л.М. должна была получить после строительства двухкомнатную квартиру на 7-ом этаже 9-ти этажного дома, запроектированную в строительных осях 2-6, В-Г;

— 30.10.2015 был заключен договор займа между Кардобовским А.В. и Фирсовой Л.М. и было передано взаймы 1 000 000 рублей наличными, договор предусматривал выплату процентов, начисление штрафных санкций и обеспечение в виде залога «права требования на объект долевого строительства — двухкомнатная квартира…» (в конкретном строящемся доме, в таких-то осях, по такому-то договору долевого строительства);

— 02.11.2015 был заключен договор ипотеки на «объект долевого строительства — двухкомнатная квартира…» (в конкретном строящемся доме, в таких-то осях, по такому-то договору долевого строительства);

— 12.11.2015 Фирсова Л.М. переуступает своё право требования по договору участия в долевом строительстве гражданину Мигаль Ю.С., соответственно, участником долевого строительства теперь становится Мигаль Ю.С. (договор признаётся заключенным после государственной регистрации);

— 23.11.2015 произведена государственная регистрация «ипотеки» о чём свидетельствует отметка на договоре;

— 21.12.2015 произведена государственная регистрация договора перехода права требования от Фирсовой Л.М. к Мигаль Ю.С.;

— 04.03.2016 Фирсовой Л.М. было направлено требование вернуть займ и уплатить проценты;

— 05.04.2016 Кордабовский А.В. обратился в суд с исковыми требованиями о взыскании с Фиросовой Л.М. долга по договору займа, процентов и об обращении взыскания на предмет ипотеки «право требования на объект долевого строительства — двухкомнатная квартира…» (в конкретном строящемся доме, в таких-то осях, по такому-то договору долевого строительства);

— 06.04.2016 Мигаль Ю.С. переуступает своё право требования по договору долевого участия в строительстве Новокрещёнову С.В. (договор признаётся заключенным после государственной регистрации);

— 14.04.2016 произведена государственная регистрация договора перехода права требования от Мигаль Ю.С. к Новокрещёнову С.В.;

— 24.06.2016 суд решил, что иск нужно передать по подсудности в другой суд, так как иск должен рассматриваться там, где находится недвижимость (!) Была подана частная жалоба и определением Тамбовского областного суда от 03.08.2016 было определено, что иск нельзя передавать в другой суд, так как «спор никак не связан с правом на объекты недвижимости»;

— 12.09.2016 было вынесено решение суда, которым иск был удовлетворён, с Фирсовой Л.М. был взыскан долг, проценты и было обращено взыскание на «двухкомнатную квартиру… принадлежащую Фирсовой Л.М.», при этом квартира определена в строительных осях по проекту (это говорит о том, что сама квартира ещё не существует);

— 26.12.2016 определением суда было частично удовлетворено заявление о взыскании судебных расходов, при этом расходы на представителя были снижены частично «как надуманные…»;

— 15.03.2017 Росреестр послал письмо судебному приставу-исполнителю о том, что решение суда не может быть исполнено, так как право требования по договору долевого участия в строительстве было переуступлено, и пристав получил это письмо 22.03.2017, а потом, уже в апреле 2017 сообщил Кардобовскому А.В. (который обратился ко мне).

Видите, что произошло?

Квартиры нет, она не существует, но суд обращает на неё взыскание и не просто обращает взыскание, а указывает «на квартиру, принадлежащую Фирсовой Л.М.».

Права требования квартиры тоже нет, так как право требования переуступлено. Причём переуступлено ещё до того, как суд вынес решение об обращении на неё взыскания.

И получается, что решение суда «равно нулю». Квартиры не было и нет. Фирсовой Л.М. квартира не принадлежала и принадлежать уже никогда не будет. Предмет «залога» (право требовать квартиру) ушёл к другим людям и правило о том, что обременение должно сохраняться даже в случае отчуждения предмета залога, применить невозможно, так как вынесено решение суда о принадлежности квартиры именно Фирсовой Л.М. и нужно как-то изменить это решение суда.

Судебный пристав-исполнитель попытался исполнить решение суда, но получил ответ, что обращать взыскание не на что, в результате решение суда в части обращения взыскания на предмет залога — неисполнимо. Причём оно было неисполнимо уже в момент вынесения решения судом, о чём ни суд, ни Кардобовский А.В. не знал, так как Фирсова Л.М. в суд не являлась и ничего никому не сообщала.

Что делать?

Было ясно, что нужно как-то исправить решение суда в части обращения взыскания на «квартиру, принадлежащую Фирсовой Л.М.». Она вообще пенсионер и выплачивала по исполнительному листу где-то 6 000 руб. в месяц, так как пристав мог обратить взыскание только на часть пенсии в размере не более 50% от этой пенсии, или даже того меньше, так как надо оставлять прожиточный минимум. Такими темпами полного взыскания пришлось бы ждать почти сорок лет. (Пусть Господь пошлёт здоровья и долгих лет жизни всем должникам!)

Также было ясно, что нужно обеспечить возврат предмета залога под обязательство перед залогодержателем и Кордабовскому А.В. должны вернуться его законные права, включая реальную возможность обратить взыскание на предмет залога, на право требовать двухкомнатную квартиру при завершении строительства жилого дома.

Дом этот, кстати, был почти построен, не было окон на нескольких этажах, не было отделки в квартирах. Правда, строительство остановилось, у ООО «Элитстрой» не было средств для его завершения.

В конце концов, подумав, решил действовать последовательно:

1) Обратиться с заявлением о пересмотре решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Пусть суд уберёт фразу о том, что обратить взыскание на «квартиру, принадлежащую Фирсовой Л.М.». Ведь право требования было переуступлено ещё до вынесения решения суда, и ни суд, ни Кордабовский А.В. об этом не знали. Суду придётся отменить прежнее решение и потом писать новое решение, вот тут-то и будет удобный случай написать, что обратить взыскание нужно на право требования квартиры по договору участия в долевом строительстве, кому бы это право требования не принадлежало.

2) Если не получится, попытаться пересмотреть решение суда по вновь открывшимся обстоятельствам, то обратиться с заявлением об изменении порядка и способа исполнения решения суда, при этом просить заменить Фирсову Л.М. на Новокрещёнова С.В. и одновременно просить изменить способ исполнения, обратив взыскание именно на право требования, а не на квартиру.

3) Если и это не получиться, то подать отдельный иск о признании недействительными сделок переуступки права требования. Такой иск неминуемо вызовет возврат сторон в первоначальное состояние, право требования вернут Фиросовой Л.М. В результате будет установлено, что право требования существует, а квартиры как не было, так и нет. Уже после этого ещё раз потребовать изменить первоначальное решение суда по вновь открывшимся обстоятельствам, ведь суд, признавая сделки недействительными, обязательно установит, что право требования существует, а квартиры нет. Вот на основании такого решения суда и пересматривать дело по вновь открывшимся.

4) Если же и это не удастся, то заявить о банкротстве Фирсовой Л.М. и оспаривать все сделки уже в деле о банкротстве, так как в этом случае будет рассматривать уже арбитражный суд и по делам о банкротстве подобные сделки рассматриваются очень тщательно. Вдобавок и практика отмены сделок, которые явно направлены на обман кредиторов, устоялась и ясна.

Вот такой сложный план был придуман. Но другого тут ничего придумать было невозможно, так как нужно было попытаться быстро пересмотреть решение суда, попытаться сперва обойтись «малой кровью», и нужно было не упустить сроки для обращения в суд с требованием о признании сделок уступки права требования недействительными.

В результате началась гонка со временем через препоны правосудия.

Действие 3 — попытка пересмотра решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам, или «ещё раз в ту же дверь…»

07.06.2017 было изготовлено и предъявлено в суд заявление о пересмотре решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам. Суд назначил рассмотрение дела и вызвал стороны.

30.06.2017 суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления. Основанием для отказа стало … да собственно говоря ничего не стало. Суд дословно привёл норму ст. 392 ГПК РФ и после этого указал:

Суд считает, что иные доводы изложенные Кордабовским А.В. в заявлении о пересмотре решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам также не являются основаниями согласно требований ст. 392 ГПК РФ для пересмотра, вступившего в законную силу решения Октябрьского районного суда г.Тамбова от 12.09.2016, так как в ходе судебного разбирательства, судом принималось решение, основанное на полном и всестороннем изучении материалов дела…

Полное и всестороннее выразилось, например, в том, что в деле даже не было того же договора участия в долевом строительстве и суд не запрашивал Росреестр о зарегистрированных правах на момент рассмотрения дела. (Ну да ладно).

08.07.2017 была изготовлена и предъявлена частная апелляционная жалоба на вышеуказанное определение суда.

30.08.2017 апелляционным определением в удовлетворении жалобы было отказано. Мотив отказа был прост — «указанные заявителем обстоятельства вновь открывшимися не являются». И больше ничего, никаких обоснований, подтверждающих это.

12.10.2017 была изготовлена и предъявлена частная кассационная жалоба. 

30.10.2017 кассационным определением в её удовлетворении было отказано. Мотив опять тот же «Указанные заявителем обстоятельства не являются вновь открывшимися по смыслу ст. 397 ГПК РФ…». 

Стало ясно, что суды просто не желают вдаваться в существо вопроса и то, что в момент вынесения решения суда первой инстанции предмет залога в виде «права требования» уже не существовал — суды не считают существенным. 

Понятно. — Идём дальше. Адвокат в любом случае обязан содействовать правосудию. А если правосудие сопротивляется — будем навязчиво содействовать. 

Действие 4 — пытаемся изменить порядок и способ исполнения решения или «вы нас в дверь, а мы в окно». 

11.09.2917 на основании ст. 434 ГПК РФ было изготовлено и предъявлено заявление об изменении порядка исполнительного производства и замене должника. В этом же заявлении было требование применить обеспечительные меры. 

В заявлении Кордабовский А.В. просил заменить Фирсову Л.М. в части обращения взыскания на Новокрещёнова С.В. Также просил изменить порядок исполнения — обратить взыскание на права требования участника долевого строительства (не важно какого, кому бы эти права не принадлежали — всё равно). 

Суд первой инстанции вынес целых три определения в ответ. 

12.09.2017 суд первой инстанции отказал в применении обеспечительных мер, так как нужно исключить возможность «причинения ущерба иным лицам», и «судья должен иметь возможность исследовать доказательства», кроме того, нужно суду убедиться, что неприменение обеспечительных мер может повлечь «утрату имущества, его порчу и сделать невозможным исполнение решения суда». 

В этот же день, 12.09.2017, было вынесено определение о назначении дела к судебному разбирательству. Это определение интересно тем, что суд разъяснил сторонам необходимость доказать юридически значимые обстоятельства по делу, правда, самих обстоятельств, которые нужно доказывать, суд не назвал. При этом суд отказался удовлетворить ходатайство о запросе в Росреестр о государственной регистрации права на объект недвижимости, так как это «не является относимыми доказательствами по делу» (то есть, совершенно не важно, что произошло с предметом залога, исполнять решение суда можно и не зная этих фактов). 

28.09.2017 было вынесено определение суда первой инстанции, которым решено отказать Кордабовскому А.В. в его заявлении об изменении порядка и способа исполнения решения суда, замене должника. Мотивы отказа были следующие: «переход права собственности на недвижимость не влечёт процессуального правопреемства», «смена собственника помещения не влечёт сама по себе переход к новому собственнику этого помещения обязанностей, возложенных решением суда на бывшего собственника, что соответствует положениям ст. 353 ГК РФ» и относительно обращения взыскания на право требования — «данное требование фактически направлено на пересмотр вступившего в законную силу судебного решения, что недопустимо». 

А теперь посмотрите норму ст. 353 ГК РФ и скажите, что это было!? 

16.10.2017 была изготовлена и предъявлена частная апелляционная жалоба. 

06.12.2017 апелляционным определением в удовлетворении жалобы было отказано в связи с тем, что «переход права собственности на недвижимое имущество не относится к процессуальному правопреемству» и опять ссылка на ст. 353 ГК РФ. 

Кассационную жалобу подавать не стали, да и сроки уже требовали «распаковать» иск о признании сделок недействительными. 

Чтобы там ни было, а адвокат в любом случае обязан содействовать правосудию. — Будем содействовать и добиваться. 

Продолжение тут (Действия 5, 6 и 7).