Как следователь писал апелляционную жалобу... Переквалификация с ч.8 ст.204 УК РФ на ч.4 ст.159 УК РФ, а дальше все интересней и интересней...

 Дело, о котором пойдет речь в данной публикации, продолжается уже полтора года и находится на стадии рассмотрения в суде (2 круг).

Это дело очень неоднозначное, следствие уже изменило первоначальную квалификацию деяния после возвращения его прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ с ч.8 ст. 204 УК РФ на ч.4 ст. 159 УК РФ.

Но, все по порядку...

В апреле 2023 года ко мне обратилась знакомая женщина с просьбой об оказании помощи ее близкой подруге, которую оперативные сотрудники задержали в г.Сочи и принудительно привезли в г.Астрахань.

Здесь ей сообщили о возбуждении уголовного дела по ч.8 ст. 204 УК РФ «Коммерческий подкуп», санкция по которой предусматривает до 12 лет лишения свободы.

Это особо тяжкий состав.

Девушку Ирину сразу поместили в ИВС, а на следующий день следователь вышел с ходатайством об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста. Т.е. при отсутствии жилья в г.Астрахани, при вменении особо тяжкого состава, следствие просит избрать меру пресечения в виде домашнего ареста по месту жительства подруги.

Странно, не правда ли?

Однако, это вполне объяснимо, когда следствие не уверено в квалификации деяния или вообще в том, что человек будет осужден.

 Не секрет. что при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения суды, в основном, руководствуются тяжестью вменяемого деяния и не особо обращают внимание на характеристику личности или отсутствие действий по сокрытию улик.

Если по тяжким составам многих отправляют в СИЗО, то шансы остаться на свободе по особо тяжкому составу вообще минимальны.

Но, тем не менее, подруга привезла в суд документы на свой дом, согласие всех проживающих на пребывание Ирины в этом доме под домашним арестом и суд не стал заключать ее под стражу, избрав домашний арест по месту жительства подруги.

Ну, а теперь перейдем к сути дела.

Моя подзащитная познакомилась с мужчиной на одном из мероприятий для предпринимателей в Москве и стала с ним общаться, между ними завязались личные отношения.

Они часто встречались, приезжали друг к другу в гости, вместе ездили отдыхать несколько раз в год и постоянно были на связи, стали близкими людьми.

В 2018 году мужчина предложил девушке устроиться на работу в его фирму на фабрику по изготовлению изделий из картона в отдел логистики и снабжения.

Работать можно было удаленно, выполняя работу по подбору поставщиков материала для фабрики, а также работу по подбору перевозчиков готовой продукции, согласование между собой рейсов.

Вся эта работа могла выполняться онлайн из Москвы и вполне устраивала Ирину, которая была назначена начальником отдела логистики и приступила к своим обязанностям.

Подчиненных у Ирины не было, но должность начальника отдела позволила ей получить более высокую заработную плату по сравнению с рядовыми сотрудниками фабрики и ее это устроило.

Ирина работала удаленно, фактически, не имея никаких распорядительных и управленческих функций.

Все договоры, которые заключались с поставщиками материалов, перевозчиками, подписывались генеральным директором, которому непосредственно подчинялась Ирина, ставки по перевозкам также утверждались генеральным директором фабрики.

Так прошло несколько лет и Ирина попросила своего друга увеличить ей заработную плату.

Однако, мужчина предложил ей вместо увеличения зарплаты получать дополнительные деньги за счет перечислений от одного из перевозчиков, с которым он, якобы, договорился.

Он уверил Ирину, что это нормальные взаимоотношения и «все так делают».

Перевозчик, с которым договорился мужчина, будет переводить Ирине  на карту небольшие суммы после получения оплаты от фирмы за каждую перевозку груза.

Суммы варьировались от 3 до 10 тысяч рублей в зависимости от тоннажа и дальности следования.

Со слов моей подзащитной, эти деньги она тратила на личные нужды, иногда отдавала часть своему мужчине, иногда, по его просьбе, переводила его взрослому сыну.  С перевозчиком она позднее познакомилась лично и у них сложились дружеские отношения.

Бывало, что она получала от него деньги в виде подарков к праздникам, давала в долг и получала на карту возврат долга.

Шли годы, в 2022 году отношения с мужчиной охладели.

Осенью 2022 года девушка переехала жить в г.Сочи, разорвала личные отношения с мужчиной, но продолжала онлайн-работу на фабрике.

Мужчина пытался выяснить причины разрыва, приезжал к ней в г.Сочи, но встречи заканчивались лишь ссорами.

Когда все аргументы были исчерпаны, мужчина пообещал Ирине, что она пожалеет о своем поведении.

В январе 2023 года перевозчик, который перечислял деньги на карту Ирины, подал заявление о том, что девушка незаконно требовала с него денежные средства за преференции по перевозкам и за 3 года получила от него значительные суммы денег, просил возбудить уголовное дело.

Было возбуждено уголовное дело по ч.8 ст. 204 УК РФ «Коммерческий подкуп». 

В сумму коммерческого подкупа были засчитаны все переводы на карты моей подзащитной от перевозчика.

За 3 года эта сумма составила около 1,6 млн рублей и включала в себя также подарки к праздникам и возвраты долга.

Поскольку, следствие запросило и получило информацию о всех переводах на карту Ирины от перевозчика, то именно эта сумма легла в основу обвинения по делу.

Несмотря на то, что защита просила рассмотреть каждую сумму перевода с учетом назначения платежа, следователь этого делать не стал.

Перед каждым следственным действием следователь разъяснял преимущества признания вины, обещал договориться с судом о назначении мягкого наказания и т.д. Я заранее предупредила Ирину о возможности таких предложений и это не было для нее неожиданностью. Я ей объяснила, что наказание назначает суд в совещательной комнате и он, при этом, со следователем не советуется.

Более того, в суде гособвинение поддерживает прокурор, а не следователь, Тем не менее, разговоры о признании вины и мягком наказании велись в мое отсутствие, поскольку, всю эту чушь адвокат, обычно, сразу пресекает на корню и сотрудники следственных органов это знают.

Надо признать, что Ирина вела себя мужественно, ни разу не дрогнув и не спасовав перед следователем. А давление со стороны следствия было серьезным.

По делу допросили перевозчика. который, пряча глаза, подтвердил переводы денежных средств.

Бывший друг тоже был допрошен свидетелем и наслаждался положением своей бывшей подруги.

Ирина, признавала факт перевода денежных средств, однако, вину в совершении преступления не признала, поскольку деньги ей перечислялись перевозчиком добровольно и никаких преференций, либо, льготных условий  в работе она ему не устраивала.

Мне, как адвокату, сразу было ясно, что следствие ведется в нарушение территориальной подследственности… более того, коммерческий подкуп может совершить лицо, наделенное организационно-распорядительными функциями, а сумма коммерческого подкупа не может формироваться на основе всех перечислений на карту подозреваемой, при том, что этих перечислений было много и часть не была связана с работой.

Все эти моменты неоднократно описывались и в виде ходатайств и заявлений направлялись следователю, прокурору.

Однако. каждый раз приходили ответы, что все правильно, дело расследуется по месту нахождения свидетелей и т.д.

 После ознакомления с материалами дела, было подано ходатайство о проведении предварительного слушания по делу, в котором также были изложены все обстоятельства, с которыми была не согласна защита.

Перед судебным заседанием следователь заметно нервничал, вызвал на разговор — просил отозвать ходатайство о направлении дела по подсудности в г.Москву, обещал условный срок.

Защита ни на какие обещания не согласилась и поддержала ходатайство о направлении дела по подсудности. 

Поскольку, дело было явно направлено в суд с нарушением правил подсудности, суд обязан был направить его для рассмотрения в г.Москву, о чем и вынес  постановление.

Дело было направлено в Москву.

Прибыв на судебное заседание в г.Москву, мы обнаружили, что в суд поступило ходатайство от УФСИН об изменении меры пресечения в связи с нарушением условий отбывания домашнего ареста.

Основанием к этому послужила статья на одном из ТГканалов, которая написана со слов подруги Ирины.

Сотрудники УФСИН посчитали, что Ирина нарушила запрет на общение и направление писем.

Суд в удовлетворении этого ходатайства отказал, однако, вынес Постановление о возврате дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения, указав, что не может вынести решение на основе того обвинительного заключения, которое имеется в деле.

Поскольку, ст. 204 УК РФ не предусматривает наличие потерпевшего в деле, то по делу потерпевшего не было.

Обжаловать постановление суда о возврате дела прокурору могли только мы и прокурор.

Прокурор этого делать не стал, мы — тоже.

Однако, такая позиция не устраивала следователя и он в один из дней вызвал мою подзащитную и предложил ей подписать подготовленную им апелляционную жалобу на Постановление о возвращении дела прокурору.

Ирина жалобу прочитала, но подписывать не стала.

Попутно следователь задал Ирине несколько вопросов, оформил их Протоколом (заметьте, что дело было в суде и защитника в этот день не было) и попросил подписать протокол. Ну какой может быть протокол, если дело уже выбыло из его производства???

Ирина, которая всегда расписывалась кратко, в тот день расписалась полной фамилией.

Смысл составления этого протокола стал понятен чуть позднее.

Через некоторое время на сайте суда появилась информация о том, что на Постановление о возвращении дела прокурору подана  апелляционная жалоба.

Созвонившись с судом, я узнала, что это действительно жалоба от имени моей подзащитной за ее подписью.

Ирина уверяла, что ничего не подписывала, но текст жалобы, который мы получили из суда совпадал с тем текстом, который она читала в кабинете следователя.

А теперь смысл составления того протокола: поскольку, дело было в суде и у следователя не было образцов подписи Ирины, он составил этот Протокол с которого, вероятнее всего, и скопировал ее подпись.

Подпись на апелляционной жалобе была полной фамилией Ирины.

Объяснив по телефону помощнику судьи ситуацию с жалобой, я попросила не отправлять ее на рассмотрение и подготовила заявление о ее отзыве в связи с тем, что моя подзащитная и защитник эту жалобу не подавали.

Суд вернул жалобу без рассмотрения.

После того, как дело вернулось в следствие, предыдущий следователь уволился из отдела и нашим делом стал заниматься другой следователь.

Заявление о фальсификации было написано и направлено не только в местные структуры, но и в Генпрокуратуру и СК РФ.

Поскольку ответа на заявление ни моей подзащитной, ни мною так получено и не было, а на заявления о выдаче результатов проверки и принятых решениях не отвечают, в октябре было направлено заявление в Генпрокуратуру РФ.

Новый следователь, которому передали дело после возвращения в порядке ст. 237 УПК РФ, решил, что деяние, совершенное Ириной, коммерческим подкупом не является и переквалифицировал его на ч.4 ст. 159 УК РФ (Мошенничество), санкция по которой составляет до 10 лет лишения свободы.

Как вы понимаете, в этом случае потерпевший по делу уже предусмотрен!

Как думаете, кто стал потерпевшим?

Перевозчик, который перечислял деньги со своей карты после получения денег за рейс?

НЕТ… организация, в которой работала Ирина!

Чем дальше, тем интереснее? 

Но, об этом расскажу во второй части этой «увлекательной» истории...

Кстати, от Ирины получено письменное заявление о возможности публикации с просьбой не скрывать ее персональные данные.