Возвращение дела прокурору (п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ): за что боролись на то и напоролись

Иной раз бывает так, что ты понимаешь — от суда ждать оправдательного приговора не приходится, а если даже и случится чудо, то велика вероятность отмены в кассации, и поэтому ты изо всех сил стараешься вернуть дело прокурору, в надежде на то, что обратно в суд оно уже не вернется.
 
При этом ты не просто грезишь мечтами, а точно знаешь, что такова практика, основанная на законе. Поскольку после отмены института дополнительного расследования, новый порядок возврата дела прокурору, по сути, служит той же самой цели – прекратить дело на следствии, что бы ни допустить оправдательного приговора. Все это знают и всех это устраивает.
 
После того как мне с большим трудом удалось добиться от суда проведения предварительного слушания я подготовил все возможные аргументы в пользу того, что для всех было бы лучше вернуть дело прокурору и по-тихому прекратить его.
 
День первый: предварительное слушание
 
Вы уже знаете из предыдущей публикации о сути дела, поэтому повторяться не буду, а остановлюсь на описании методики «принуждения к миру» в данном конкретном случае.
 
Как и в прошлый раз, за час до предварительного слушания зашел в канцелярию суда и зарегистрировал три заранее заготовленных ходатайства и предупредил, что возможно будут еще ходатайства и заявления.
 
У судьи с прокурором было время подготовить мотивы для отказа или согласовать вопрос о тактическом отступлении в виде возврата дела прокурору.
 
Первое мое ходатайство касалось вопроса о недопустимости использования в качестве доказательства явки с повинной. Об основания можно почитать в прилагаемом ходатайстве.
 
Второе и третье ходатайства указывали на основания для признания недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия, но по разным основаниям, о чем также можно прочесть в приложении.
 
Как результат суд вынес постановление об отказе в удовлетворении всех трех заявленных ходатайств и назначил дату рассмотрения дела по существу.
 
Что примечательно, если в прошлый раз суд вызвал в качестве защитника только меня, то на этот раз суд учел мои доводы, изложенные в заявлении об отводе судьи, и вызвал не только меня но защитника ранее участвующего в деле, хотя на его участие в предварительном слушании мы ни когда не наставили.
 
Но встреча двух защитников оказалась весьма полезной, поскольку мне стало известно не только о закулисных совещаниях судьи с прокурором, но и получить тому документальное подтверждение из рук самой судьи, но об этом позже.
 
День второй: подготовительная часть и начало судебного следствия
 
Зная о предвзятости суда, мне ничего другого не оставалось, как принять все необходимые меры к фиксации фактов предвзятости, что бы впоследствии иметь возможность обосновывать отмену приговора, в том числе и по этим основаниям, а в случае подачи жалобы в ЕСПЧ рассчитывать на приличную компенсацию морального вреда.
 
Поэтому я начал с заявления ходатайства об аудиозаписи судебного процесса, как судом, так и защитой, а также об изготовлении протокола по частям. Как не странно, но, несмотря на то, что судья и прокурор заранее ознакомились с моим ходатайством, я не услышал от них никакого вразумительного ответа. Оставалось надеяться, что в протоколе суда также ничего вразумительно не будет записано.
 
Ранее я упоминал, что ко мне в руки попал документ из рук судьи. Так вот, этим документом было факсимильная копия приговора другого суда, на которой была пометка, что факс поступил из одной из районных прокуратур г.Архангельска, а также запись о необходимости приобщения факса к надзорному производству по нашему делу.
 
Поэтому следующее ходатайство представляло из себя заранее заготовленную ловушку, поскольку содержало не только просьбу об истребовании документов из УФСИН, которые не удосужился получить по нашему ходатайству следователь, а также запрос приговора упомянутого выше. К ходатайству прилагалась копия факса.
 
Таким образом, это было доказательством того, что прокуратура, втайне от стороны защиты, оказывала на суд влияние, предоставив факсимильную копию приговора по аналогичному делу, но рассмотренному другим судом.
 
Приняв наше ходатайство, суд принял и приложение к нему. Наверное, на тот момент судья и не подозревала, что моя просьба о запросе этого приговора для ознакомления, это только лишь способ отвлечь внимание от следующего моего действия.
 
После того как суд удовлетворил ходатайство в части запроса документов из УФСИН, но отказал в запросе и предоставлении нам копии приговора по аналогичному делу, что и следовало ожидать, я тут же заявил заранее заготовленный отвод. Ловушка захлопнулась.
 
Как вы понимаете и можете прочесть в прилагающемся постановлении суда, в отводе было отказано. Причем судья полностью проигнорировала довод о том, что она от прокуратуры получила шпаргалку в виде приговора другого суда по аналогичному делу.
 
Полдня уже прошло, в коридоре с утра сидят вызванные свидетели, а мы так и не перешли к рассмотрению дела по существу. Намекнул, что сегодня еще много процессуальных вопросов и поэтому людей лучше отпустить. Поверили на слово.
 
После обеда мы начали с моего очередного ходатайства, суть которого заключалась в прекращении дела по двум эпизодам, поскольку дела по ним не возбуждались. С мотивировочной частью этого ходатайства можно ознакомиться в моей статье «Пределы расследования». 
 
Отказ суда в удовлетворении этого ходатайства напоминает разговор слепого с глухим. Я просил прекратить в связи с незаконностью производства, а мне говорят, что нет оснований выделять в отдельное производство, т.к. дело публичное.
 
Следующее ходатайство заявлялось устно, а отказано в нем без удаления суда в совещательную комнату. Поэтому, извините, но документов нет, придется кратко изложить в чем суть вопроса.
 
Задача была в том, что бы «стукачка» исключить из числа потерпевших. Основанием к этому послужило буквальное толкование ст.42 УПК РФ, где сказано, что «потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен имущественный вред».
 
Дело в том, что данному потерпевшему вред не только не был причинен, но и не мог быть причинен в виду того, что меченые купюры ему были выданы сотрудниками ФСБ. Хотя в обвинении утверждалось, что ему причинен материальный ущерб в сумме переданных им денег. Из ходатайства следовало, что он был не правомерно признан потерпевшим и не правомерно наделен правами потерпевшего.
 
Последнее ходатайство на стадии подготовки было о запросе из военной прокуратуры и военного СКР материалов проверки по нашим жалобам на действия сотрудников ФСБ, поскольку установленные в ходе проверки факты могли иметь отношение к фактам подлежащим доказыванию по делу.
 
Естественно мы знали о том, что нам отказано во всех жалобах, но нам было важно зафиксировать в нашем деле нарушение ст.13 ЕКПЧ «Право на эффективное средство правовой защиты», в которой сказано, что «Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».
 
В этом ходатайстве суд также отказал, сославшись на то что мы сами можем обратиться в органы за ответами на наши жалобы.
 
После этого перешли к судебному следствию, которое, как и положено по ст.273 УПК РФ, началось с изложения предъявленного обвинения.
 
Поскольку на стадии предъявления обвинения мы заявляли следователю, что обвинение нам не понятно и следователем не разъяснено, а потом требовали письменного разъяснения обвинения, но так его и не получили, то было логичным воспользоваться своим правом предусмотренным ч.2 ст.273 УПК РФ.
 
Мною было заявлено заранее заготовленное ходатайство о разъяснении предъявленного обвинения, где подробно были проанализированы все несуразности обвинения. С текстом можно ознакомиться в приложении.
 
Это ходатайство заставило задуматься гос.обвинителя. Видимо потребовалось время, что бы сравнить мои претензии к обвинению с самим текстом обвинения. В суде был объявлен перерыв и, как оказалось, гос.обвинитель им воспользовался весьма продуктивно.
 
День третий: судебное следствие не успев начаться было закончено
 
Началось судебное заседание вовсе не с продолжения рассмотрения моего ходатайства, а с рассмотрения ходатайства гос.обвинителя.
 
Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что обвинение просит суд вернуть дело прокурору. Ведь именно этого мы и добивались с самого начала.
 
Как выяснилось, гос.обвинитель озадаченный моим ходатайством, действительно внимательно прочитал предъявленное обвинение и выяснил, что оно страдает весьма серьезным дефектом, который лишает суд возможности вынести обвинительный приговор.
 
Суть в том, что в описании преступного деяния речь шла о нарушении прав граждан, а в квалификации именно этот объект преступного посягательства был упущен, т.е. в вину вменялось только «нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства», а на «нарушение прав и законных интересов граждан» следователь забыл указать. Таким образом, сама формулировка совершенного преступного деяния противоречила его описанию.
 
Поскольку такой ход обвинения был для нас весьма неожиданным, то мы попросили объявить перерыв, что бы обсудить это ходатайство с доверителем.
 
С одной стороны мы сами просили об этом, с другой стороны мы уже настроились биться до победного конца. Пришлось мне использовать перерыв, что бы обсудить некоторые скользкие моменты с гос.обвинителем.
 
Как вы думаете, где я нашел гос.обвинителя? Правильно, в кабинете судьи. А где же ему еще быть. Но это и к лучшему, поскольку в присутствии судьи обсуждать возможные последствия удовлетворения этого ходатайства для меня было даже предпочтительнее.
 
В ходе этих переговоров меня заверили, что дело в суд больше не вернется. Причем гарантии давал не только гос.обвинитель но и судья. При этом, так же мне намекнули, что даже если мы будем возражать, то дело все равно будет возвращено прокурору.
 
При таких обстоятельствах мы с моим доверителем приняли решение согласиться на возврат дела прокурору. Эх, если б мы тогда знали что стоят обещания гос.обвинителя и судьи, то поступили бы иначе.
 
Продолжение следует...