Порочная практика привлечения руководителей различных учреждений к ответственности по ч.3 ст. 160 УК РФ широко распространена и основывается на жутком юридическом невежестве как самих руководителей, так и их кураторов, а так же правоохранителей и судей, действующих по шаблону, особо не вникая в суть складывающихся правоотношений.
Фактические обстоятельства дела:
По итогам очередного года и в связи со сдачей годовой отчётности, руководителю муниципального учреждения принесли на подпись проект приказа о премировании группы сотрудников учреждения, подготовленный совместно главным бухгалтером и председателем профсоюзного комитета, который был им подписан «практически не глядя», поскольку главный бухгалтер заверила руководителя, что никаких лимитов этот приказ не нарушает, и у них даже есть сэкономленные средства по этой статье расходов.
Всё было бы хорошо, но в списке премируемых, должность нашего будущего подзащитного была указана точно так же, как и его должность под приказом, хотя по совместительству у него было ещё две должности, по любой из которых он спокойно мог получить эту премию, но что сделано, то сделано.
Беда в том, что в трудовом договоре руководителя учреждения, подписанного его «куратором» — руководителем ДРУГОГО муниципального учреждения, в качестве работодателя был указан именно этот куратор, т.е. конкретный чиновник, а вовсе не само учреждение, не собственник имущества (учредитель), и даже не представитель собственника (учредителя).
По звонку оперка из ОБЭПиПК, наш будущий подзащитный сам принёс и злополучный приказ, и журнал регистрации приказов, и подписал объяснение о том, что это он сам решил премировать себя самого, именно как руководителя, вместе с другими сотрудниками учреждения. Для возбуждения уголовного дела против него, этого оказалось вполне достаточно.
После возбуждения уголовного дела, наш будущий доверитель был допрошен в качестве подозреваемого с участием назначенки — знакомой следователя, которая вместе со следователем заверила подозреваемого, что всё происходящее не более чем обычная формальность и ему нечего бояться — нужно только подписать заранее подготовленный протокол и всё будет хорошо.
Следом были допрошены в качестве свидетелей сотрудники учреждения, и целых два «потерпевших», которыми следователь назначила начальника юридического отдела администрации города, и заместитель нашего будущего доверителя. Все они подписывали протоколы не вникая в их содержание и не задумываясь об их последствиях, просто потому, что «следователь ведь лучше знает что нужно писать, а они в этом ничего не понимают».
Только после этого, наш будущий доверитель, по совету своего знакомого обратился к нормальному адвокату из местной коллегии, а после получения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, решил обратиться за помощью в нашу коллегию, о которой он узнал благодаря Праворубу.
Мы со Светланой Александровной вступили в это дело практически перед началом выполнения требований ст. 217 УПК РФ, и времени что-то исправить на стадии предварительного следствия, у нас уже не было.
Рассмотрение уголовного дела в суде
Все судебные заседания по этому делу проходили довольно эмоционально, поскольку ни один (т.е. никто!) из свидетелей и потерпевших, не подтвердил полностью свои показания, данные на предварительном следствии. При этом все допрошенные свидетели и потерпевшие, сообщили суду, что следователь давала им на подпись уже готовые, заранее подготовленные следователем тексты, которые они подписывали не читая, и не вникая в их содержание.
Однако, в судебном заседании, те же свидетели и потерпевшие, давали совершенно противоположные показания, которые суд безосновательно отверг, посчитав их якобы продиктованными стремлением помочь подсудимому избежать ответственности.
Естественно, как это всегда бывает в таких случаях, государственный обвинитель ходатайствовал об оглашении показаний всех потерпевших и свидетелей, данных на предварительном следствии, защита всегда возражала против оглашения, а суд на основании ч.3 ст. 281 УПК РФ, конечно же оглашал все показания, после чего всех свидетелей и потерпевших «пытали» вопросами: «Вас следователь предупреждал об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний?», «Вас принуждали к даче таких показаний?», «Вы на следствии лучше помнили чем сейчас?» и т.п. иезуитские приёмчики, способные сбить с толку простых обывателей.
Впоследствии суд не дал никакой оценки тому, что все протоколы допросов, всех свидетелей, и всех потерпевших, имеют до 90% совпадающего до запятой текста, что свидетельствует о едином авторстве всех протоколов, составленных следователем в нарушение ч.2 ст. 190 УПК РФ.
Ни следствием, ни судом не были учтены положения общей части уголовного закона — ч.2 ст. 14 УК РФ, в соответствии с которой не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.
Подсудимому инкриминировано присвоение 14 000 рублей, составляющих 0,0007% (ноль целых, семь десятитысячных процента) от фонда оплаты труда МАУ, которые он к тому же добровольно вернул в кассу учреждения.
По мнению всех свидетелей и потерпевших, да и просто слушателей, наблюдавших за ходом этого процесса, сторона обвинения выглядела очень «бледно», а и позиция обвинения была крайне слабой, но судья Прощенко Галина Александровнавынесла обвинительный приговор, правда с минимальным наказанием, согласно санкции ч.3 ст. 160 УК РФ.
Приговор основан на показаниях, полученных исключительно на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании, и ключевым является «чистосердечное признание» самого подсудимого, полученное в результате уговоров следователя и помогавшего следователю адвоката, назвать которого мне не позволяет КПЭА и пользовательское соглашение, запрещающее употребление ненормативной лексики.
Обжалование приговора
Апелляционные жалобы на приговор были поданы самим подсудимым, тремя защитниками, и обоими потерпевшими. Однако, тройка судей в составе: Лазаревой О.Н., Волковой Е.В., и Зиновьева К.В. оставила приговор без изменения, привычно отписавшись общими фразами, вместо того, чтобы мотивированно ответить на все доводы апелляционных жалоб.
Не согласившись с апелляционным определением, все защитники подали кассационные жалобы в Кемеровский областной суд, но судья Нецветаева О.Г., своим постановлением отказала в передаче кассационных жалоб для рассмотрения их судом кассационной инстанции. Также поступила и судья ВС РФ Ермолаева Т.А.
В прилагаемых документах профессионалы найдут ответы на все свои вопросы, а остальным читателям остаётся только посоветовать: никогда и ничего не подписывать в правоохранительных органах без участия своего, а не представленного следователем адвоката, слишком уж велика цена таких ошибок.