Независимый судебно-медицинский эксперт под надзором генпрокуратуры. Чем это закончилось?

 В 2018 году генпрокуратура проявила интерес к моей скромной персоне:провинциальный частный врач,
судебно-медицинский эксперт,
ИП Семячков А.К.,
«Деятельность судебно-медицинской экспертизы» (по ОКВЭД).В первых запросах побудительные мотивы не раскрывались. Поэтому невозможно было догадаться о последующих намерениях. Ответил так, чтобы принудить прокуратуру к конкретике. Удалось.
В 2019 года надзорная история получила продолжение и завершилась безобидным для меня образом, но некорректным по отношению к закону.

Новые запросы Генпрокуратуры

Следующий запрос исходил из Управления Генпрокуратуры РФ в Центральном федеральном округе и относился уже к уголовному «врачебному» делу, в котором я по постановлению следователя околостоличного Управления СК РФ выполнил повторную комиссионную экспертизу. Меня вызвали в Тюмени для объяснений сразу две прокурорских инстанции: районная и областная. Из писем типа «прошу явиться» стало ясно, что генпрокуратура:
► проверяет соблюдение законодательства при назначении и проведении этой экспертизы,
► подозревает следователя в фальсификации постановления о назначении судебной экспертизы,
► интересуется противоречиями при назначении экспертизы и заключении договора на её производство,
► сомневается, что следователь лично разъяснил экспертам права согласно ст. 57 УПК РФ и предупредил их по ст. 307 УК РФ,
► требует предоставить заверенные копии документации, связанной с назначением и проведением экспертизы, в том числе постановление о назначении экспертизы.С моей помощью генпрокуратура хотела выявить/закрепить наличие процессуальных нарушений, допущенных следователем. Эксперту отводилась роль свидетельствующего против следователя.
В один день я последовательно явился в обе инстанции с подготовленными ответами следующего содержания:
«Перед производством экспертизы следователь лично разъяснил мне права по ст. 57 УПК РФ и предупредил об ответственности по ст. 307 УК РФ, о чём взял подписку.
Кроме того, в подписке содержалось предупреждение о недопустимости разглашения данных предварительного расследования без соответствующего разрешения и об ответственности за нарушение подписки в соответствии со ст. 310 УК РФ.
Следовательно, я не могу разглашать данные предварительного расследования без разрешения следователя (ч.3 ст. 161 УПК РФ).
Поэтому я не могу дать объяснения, разглашающие данные предварительного расследования, и предоставить копии документации, связанной с назначением и проведением вышеуказанной экспертизы».Ответы были приняты (см., см.), но в дополнение к этому взяли письменные объяснения (см., см.).
При даче объяснений придерживался своей излюбленной практики: никакого свободного изложения, отвечаю только на письменные вопросы, лично отстукиваю на «клаве» ответы и под каждым расписываюсь. Известно, что собственноручная письменная речь дисциплинированнее/оптимальнее, чем разговорная, и её невозможно исказить. Ответы сформулировал так, чтобы не свидетельствовать против следователя.
Вопрос.
Можете ли предоставить заверенную копию названного постановления?Ответ.
Перед производством экспертизы следователь взял у меня подписку с предупреждением о недопустимости разглашения данных предварительного расследования без соответствующего разрешения и об ответственности за нарушение подписки в соответствии со ст. 310 УК РФ.
Следовательно, я не могу разглашать данные предварительного расследования без разрешения следователя (ч.3 ст. 161 УПК РФ).
Поэтому не могу предоставить постановление о назначении экспертизы.Вопрос.
То есть Вы отказываетесь предоставить копию данного постановления?Ответ.
Я уже ответил в той форме, в которой считаю нужным.И далее в таком же ракурсе.
Интересно, что прокурорские сотрудники двух инстанций не знали о том, что работают со мной параллельно и по одной теме. А я не стал информировать их о недоверчивости/изобретательности верхнего руководства, организовавшего тараканьи бега на двух дорожках.

Суть прокурорской придирки

Заключается в том, что следователем не соблюдена полностью ч.4 ст. 199 УПК РФ:
«Если судебная экспертиза производится вне экспертного учреждения, то следователь вручает постановление и необходимые материалы эксперту и разъясняет ему права и ответственность, предусмотренные» ст. 57 УПК РФ. В случае, заинтересовавшем надзорников, следователь прилетел в Тюмень, я подписал гражданско-правовой договор между СК и мною о возмездном производстве экспертизы  (был согласован заранее и дистанционно), заполнил опросный лист (см.) и дал подписку о правах и ответственности (см.). Следователь вынес постановление о назначении меня экспертом для производства экспертизы и дачи заключения (см.) и вручил постановление о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы (см.), где значилась только моя фамилия, и объекты экспертизы. Эти первоначальные действия следователя нареканий не вызывают. Я, например,  впервые столкнулся с таким избыточно-перестраховочным оформлением назначения экспертизы. На тот момент персональный состав экспертной комиссии был не определён, поэтому следователь был вынужден ограничиться общением только со мной.
После начала производства экспертизы выяснилась необходимость в привлечении врача иной специальности, отличной от моей. Я заявил следователю ходатайство о привлечении к производству судебной экспертизы врача (п. 2 ч. 3 ст. 57 УПК РФ), согласившегося принять участие (см.). Следователь удовлетворил ходатайство, не выезжая из столицы (см. документы 12, 13, 14. 15).  Для того, чтобы лично «вручить и разъяснить» следователь должен был снова прилететь в Тюмень. Вместо него эти действия выполнил я.
Через некоторое время я вновь заявил следователю ходатайство о привлечении к производству судебной экспертизы ещё одного эксперта. Удовлетворено и в таком же порядке.
Всё это легко раскрылось при объяснениях, которые дали врачи – члены «моей» комиссии. Они простодушно заявили, что следователя в глаза не видали, общались только со мной.
Истинная причина процессуального нарушения — административно-финансовая: СК не издаст приказы ещё на две командировки и не оплатит их. Но бюджетные проблемы закону не указ.

К проверке подключается следком

Через пару месяцев меня вызывают в Управление СК по Тюменской области для объяснения по этой же теме. Следовательно, генпрокуратура внесла в следственный комитет соответствующее представление. По нему в течение месяца
«должны быть приняты конкретные меры по устранению допущенных нарушений закона, их причин и условий, им способствующих; о результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме»(ст. 24 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»).
Объяснился (см.).

Следком нарушения закона «устранил»

17.05.2019, то есть через полтора месяца после моего объяснения в следкоме, Председатель Следственного комитета Российской Федерации Бастрыкин А.И. подписал Указание «О дополнительных мерах по усилению контроля за назначением судебных экспертиз по уголовным делам о преступлениях, связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи (медицинской услуги)», которым запретил следователям назначать экспертизы по «врачебным» делам негосударственным судебно-медицинским экспертам и экспертным организациям.
Так нарушение ч.4 ст. 199 УПК РФ «моим» следователем послужило поводом для радикального устранения условий, способствующих их допущению.
Но «способствующие условия» устранены через новые нарушения закона.
► ч.2 ст. 195 УПК РФ:
«Судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями».Изъята из процессуального оборота частично, начиная со слова «иными».
► ч.4 ст. 199 УПК РФ:
«Если экспертиза производится вне экспертного учреждения …».Изъята из процессуального оборота полностью.
► ст. 41 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»:
«В соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами».Изъята из процессуального оборота полностью.
Кроме того, проигнорировано Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 28 от 21.12.2010 «О судебной экспертизе по уголовным делам»:
2. ... К иным экспертам из числа лиц, обладающих специальными знаниями, относятся эксперты негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лица, не работающие в судебно-экспертных учреждениях. Напоминаю, что нарушения произошли в крохотном правовом сегменте: назначение следователями СК по «врачебным» делам комиссионных судебно-медицинских экспертиз негосударственным экспертам.
Генпрокуратура новых нарушений не заметила и удовлетворилась сообщением следкома о принятых мерах.

Эта надзорная история не состоялась, если бы

Я до назначения экспертизы подобрал врачей для участия в её производстве.
Следователь:
► в постановлении о назначении экспертизы указал поимённо всех членов экспертной комиссии,
► при первой же командировке в Тюмень каждому из экспертов лично разъяснил права и ответственность, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и вручил постановление.

Последствия

Следователь процессуально не пострадал, до сих пор расследует это «врачебное» дело и назначил четвёртую (!!!!) экспертизу, но уже в государственное судебно-медицинское экспертное учреждение.
Следком до сих пор не оплатил экспертам полностью производство поднадзорной экспертизы. Хотелось бы думать, что по причине, с этой историей не связанной.
Более всех пострадали негосударственные судебно-медицинские эксперты, специализирующиеся на уголовных «врачебных» делах. Простят ли они меня?