Взыскание задолженности по внешнеторговому контракту с российской компании. Таможенная декларация и ведомость банковского контроля как доказательства согласования цены сделки.

К нам обратился клиент — иностранная торговая компания с просьбой помочь во взыскании задолженности за поставленный товар.

В подтверждение долга у продавца имелись договор купли-продажи, спецификация, инвойс, подписанные сторонами и содержащие все существенные условия поставки.

В России сложилась практика, что основным документом, обычно подтверждающим факт передачи товара по договору поставки является какой-либо первичный документ, подписанный сторонами, в котором фиксируется наименование, количество, цена переданного товара. Ранее в качестве этого документа, как правило, выступала товарная накладная, сейчас обычно используется универсальный передаточный документ (УПД), являющийся одновременно и накладной и счетом-фактурой.

В международной торговле ситуация иная. Как правило, в качестве документа свидетельствующего об исполнении продавцом обязанности по передаче товара покупателю, выступает какой-либо перевозочный документ — коносамент, международная товарно-транспортная накладная и пр.

В рассматриваемой ситуации товар поставлялся на условиях CIF. В силу правил Инкотермс, условие CIF предполагает, что продавец считается исполнившим свои обязанности по передаче товара в момент его погрузки на судно.

То есть основным документом, подтверждающим факт передачи товара покупателю при таких условиях является коносамент.

У клиента имелся коносамент, свидетельствующий о том, что спорный товар был отправлен в адрес покупателя.

Более того, имелся оригинал гарантийного письма, подписанного директором компании-покупателя, в котором признавалось наличие задолженности.

При данных обстоятельствах казалось, что ситуация предельно простая, долг документально подтвержден и сложностей в его взыскании возникнуть не должно.

Дальнейшее развитие событий показало, что все не так просто и легкой прогулки не получится.

В исковом заявлении мы указали, что у ответчика имеется задолженность за товар, полученный в рамках контракта №1611 от 14.02.2014 г. Стоимость переданного товара составила 19 615 171 иен, от покупателя поступила лишь сумма в размере 6 212 972 иены, следовательно, задолженность составляет 13 402 199 иен.

В ходе судебного разбирательства ответчик против предъявленных исковых требований категорически возражал.

Признавая факт получения спорного товара, он заявил, что товар передавался не в рамках контракта №1611 от 14.02.2014 г., а по контракту №1608 от 27.01.2011 г. (контракт №1608 действительно существовал, но на момент согласования спорной поставки уже истек, в связи с чем был заключен новый договор — №1611).

При этом, ответчик настаивал, что цена товара составляла 52 280 долларов США, т. е. 5 509 429 иен.

Так как в пользу продавца была произведена оплата на сумму 6 212 972 иен, по логике ответчика получалось, что он не только ничего не должен, а наоборот переплатил.

В ходе рассмотрения дела суду надлежало решить, по какой все-таки цене и рамках какого именно контракта осуществлялась поставка.

В подтверждение наших доводов о поставке товара в рамках контракта №1611 мы предоставили оригинал данного контракта, оригинал спецификации, оригинал инвойса, коносамент, экспортную декларацию, страховой полис, в котором была указана страховая сумма — 21 577 000 японских иен (цена по инвойсу плюс страховая надбавка), оригинал гарантийного письма, в котором ответчик признал наличие задолженности по контракту №1611.

Ответчик, в свою очередь, предоставил оригинал контракта №1608, копию инвойса к данному контракту, российскую таможенную декларацию, в которой таможенная стоимость, т. е. цена сделки приобретения товара, была заявлена в размере 52 280 долларов США, а также ведомость банковского контроля, оформленную на контракт №1608.

Кроме того, в судебном заседании был опрошен директор ответчика, пояснивший, что контракт №1611 реально не исполнялся, а гарантийное письмо он подписал случайно и оно никакой силы не имеет, так как не является первичным документом.

Прежде всего необходимо отметить следующее. В силу положений таможенного законодательства, действующего на момент ввоза спорного товара, при направлении таможенной декларации приложенные к ней документы предоставляются в электронном виде либо на бумажных носителях в виде заверенных копий и таможня не имеет возможности осуществлять подробную проверку сведений по каждой полученной ДТ. Пользуясь этим, некоторые недобросовестные участники ВЭД, в целях снижения суммы таможенных платежей, прикладывают к таможенной декларации не те коммерческие документы, которые были реально оформлены продавцом, а «рисуют» свои, что, скорее всего, и имело место в рассматриваемой ситуации.

Таможенная декларация и ведомость банковского контроля составляются покупателем в одностороннем порядке, не являются коммерческими документами и сами по себе не могут служить доказательствами формирования цены сделки.

Более того, с учетом содержания представленной ответчиком декларации были все основания сомневаться в достоверности указанных в ней сведений.

Так, в декларации и инвойсе, представленных ответчиком, были заявлены условия поставки CFR, в то время как в нашем инвойсе было указано условие CIF.

Данные условия практически полностью идентичны, единственное различие — CIF, в отличие от CFR, предполагает обязанность продавца застраховать товар.

В подтверждение факта страхования, и как следствие, поставки товара именно на условиях CIF, то есть по нашему инвойсу, мы предоставили страховой полис, оформленный до начала перевозки. Причем в данном полисе была указана страховая сумма именно 19 615 171 иена (21 577 000 минус страховая надбавка).

Также, мы предоставили экспортную декларацию, оформленную в стране вывоза, где были указаны стоимость товара — 19 615 171 иена, наименование контракта №1611 и инвойс.

Кроме того, суд не мог не принять во внимание, что имелось гарантийное письмо, которым ответчик указал о наличии задолженности именно по контракту №1611, тем самым подтвердив, что данный контракт реально исполнялся.

В любом случае, в подтверждение согласования цены сделки ответчик был обязан предоставить какой-либо коммерческий документ.

В качестве данного документа, ответчиком была представлена нотариально заверенная копия инвойса.

Было очевидно, что данный инвойс является поддельным, а стоящая на нем подпись не принадлежит руководителю истца. С целью исключения данного документа из числа доказательств я направил в суд соответствующее заявление о фальсификации. Также, я предоставил письменные ответы из нескольких экспертных организаций, из которых следовало, что установить достоверность подписи по копии документа невозможно.

В связи с тем, что оригинал документа так и не был представлен, суд не стал проводить почерковедческую экспертизу. На мои доводы, что данное доказательство подлежит исключению из материалов дела, так как его достоверность установить невозможно, суд пояснил, что исключать его не будет, но даст ему надлежащую оценку при принятии решения.

В итоге, суд первой инстанции, проанализировав все представленные сторонами документы, сделал вывод, что товар поставлялся по контракту №1608 и задолженность у ответчика отсутствует. В иске отказал.

В основу принятого решения суд положил сведения из таможенной декларации и ведомости банковского контроля, оформленных ответчиком в одностороннем порядке, «забыв» и про гарантийное письмо ответчика и про все иные представленные нами документы.

Причем, из решения суда следовало, что экспертиза подлинности инвойса не была проведена по нашей вине, так как мы, якобы, не внесли денежные средства на депозит суда на ее проведение.

Суд, видимо, забыл о существовании процедуры аудиозаписи судебных заседаний. Из аудиопротокола явно следовало, что экспертиза не была проведена именно по решению судьи, которая посчитала ее проведение нецелесообразным.

В суде апелляционной инстанции я повторно заявил о фальсификации инвойса, настаивая на том, что суд первой инстанции, фактически, данное заявление не рассмотрел и не принял по нему какого-либо решения. Ознакомившись с аудипротоколами судебных заседаний, апелляционный суд согласился с нашими доводами и принял заявление о фальсификации к рассмотрению, по итогам которого исключил инвойс из числа доказательств по делу.

Изучив все имеющиеся доказательства, в том числе гарантийное письмо, экспортную декларацию, страховой полис, апелляционный суд сделал вывод, что поставка осуществлялась все-таки по контракту №1611 и цена товара составляла 19 615 171 иен, решение суда первой инстанции отменил и удовлетворил исковые требования в полном объеме.

Кассационный суд данное постановление оставил без изменений.