Покушение на убийство. Как адвокату оспорить ошибочную квалификацию

На сайте «Праворуб» множество публикаций на тему оспаривания квалификации покушений на убийство. Читал статьи коллег адвоката Сизоненко А.А., адвоката Масалева Р.П., адвоката user807919, адвоката Kapitalkapital и многих других, думал,  — сколько труда пришлось приложить адвокату для приведения в порядок очевидной квалификации, признаки которой усматривались с первых строк изложения дела.

Потом понял, что перечисленные авторы повествуют о результате дела «на финише», когда адвокатом проделана огромная работа по сбору и фиксации доказательств отсутствия покушения на убийство. Сам стиль изложения преступления «обработан» адвокатом так, чтобы следователь, прокурор, судья, а впоследствии читатель убеждался в отсутствии у виновного цели убийства. Это также продукт работы адвоката над самим делом. 

Данная публикация первоначально написана в стиле «они (сторона обвинения) глупые - мы (защитники) умные». Через два месяца неоднократного прочтения полностью готовой публикации, полностью ее переработал. Мой предварительный вывод таков. В спорной ситуации сохраняется такая квалификация, на подтверждение которой потрачено больше усилий.

Теоретические основы одинаковы для всех правоприменителей. Отграничение покушений на убийство от смежных составов преступлений - является специальной темой курса науки Уголовного права. Тема очень простая. Квалификация зависит от направленности умысла и причин, по которым прекратилось преступное нападение. Уверен, что в современных ВУЗах тема сохранилась. 

В журнале «Уголовный процесс» № 12 за 2022 год размещена статья старшего инспектора ГСУ СК России, из которой следует, что следственные органы прекрасно осведомлены о признаках, разграничивающие спорные составы преступлений. Публикация размещена в журнале для адвокатов, но все примеры спорных ситуаций оканчивались сохранением квалификации покушения на убийство. Вероятно это является следствием того, что автор специализируется на обучении практикующих следователей. 

Таким образом, следственные органы знают, как отличить покушение на убийство от причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) или умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (ч.2 ст. 112 УК РФ). Причины квалификации деяний как покушение на убийство:

— реальное совершение такого покушения. У людей иногда возникает желание убить другого человека и по объективным причинам эти планы срываются;

— завышение квалификации в спорных ситуациях — является результатом убежденности следственного органа в правильности такой квалификации. Следователь прикладывает массу усилий для обоснования собственного мнения, то есть для подтверждения существования покушения:

— мой небольшой опыт работы в управленческих структурах следственного подразделения МВД РФ позволяет утверждать, что в единичных случаях завышение квалификации происходит в целях улучшения статистики. Например в отделе полиции числятся два нераскрытых убийства. Руководителя отдела полиции мягко говоря «ругают» его начальники. Берется раскрытый факт тяжкого вреда здоровью и сознательно завышается квалификация. На бумаге повышается процент раскрытия убийств.

Теоретические основы квалификации сформулированы в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве»:

2. Покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).

3. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. 

Судебная практика сформировала список признаков, увидев которые правоприменитель  должен понять, что перед ним деяние, в отношении которого возможно применить квалификацию  покушения на убийство. Старший инспектор ГСУ СК России назвал их маркерами. В числе таких признаков (маркеров) указаны ситуации, встречающиеся практически во всех делах — «оказание жертвой сопротивления, вмешательство других лиц, своевременное оказание потерпевшему медицинской помощи». 

Полагаю по  этой причине следователи допускают запрещенное ст. 5 УК РФ объективное вменение — когда квалификация происходит исходя из внешнего совпадения признаков деяния с признаками преступления. То есть следователи обнаруживают перечисленные признаки  и рассуждают так — «нож это предмет, которым можно причинить смерть. Попал в тело человека и причинил тяжкий вред здоровью, то есть причинил вред, представляющий опасность для жизни человека. Потерпевший выжил, так как сопротивлялся, кто-то прибежал на помощь, потом врачи залечили травму».

При таком подходе предмет и характер нападения может быть любым, так как тяжкий вред здоровью причиняется только такими предметами, которые способны его причинить. Тяжкий вред является таковым, поскольку в большинстве случаев он опасен для жизни в момент причинения и без вмешательства врачей оканчивается смертью потерпевшего. Место причинения травмы всегда будет соответствовать жизненно важному органу. Все — готовьте автозак.

Подробнее расскажу о новом (для меня) юридическом признаке (маркере) покушения на убийство, с которым мне пришлось бороться .

«смерть потерпевшего не наступила по причине своевременного оказания медицинской помощи» 

Вот этот признак обнаружен в тексте постановления о привлечении в качестве обвиняемого моего доверителя, с точки зрения формальной логики довод безупречен: 

Если кратко, мой доверитель Денис, в процессе совместного распития спиртного и ссоры с потерпевшим, схватил со стола нож (маркер орудия преступления, способного причинить смерть), был нанесен однократный удар в грудь, который попал в сердце (маркер характера и локализации телесного повреждения). Со слов других участников компании, когда они прибежали на кухню (маркер вмешательства посторонних лиц), они вызвали скорую помощь, местный хирург провел операцию и предотвратил гибель потерпевшего (маркер ненаступления смерти по причине своевременного оказания медицинской помощи).

В голове следователя Середюк Н.В. сошлись все маркеры, он просто сиял, как начищенный медяк, когда предъявлял обвинение по ч. 3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ.В подобных делах недостаточно ссылаться на ошибочную квалификацию и заявлять об отсутствии умысла на убийство. «Маркеры» в обвинении будут прочитаны судом, сверены с рекомендациями Постановления Пленума ВС РФ и переместятся в приговор.

Беседа перед первым допросом — выясняем характер взаимоотношений с потерпевшим, состав компании, обстоятельства распития спиртного, причины развития конфликта, сам удар ножом и последующее поведение Дениса. Обстоятельства дела таковы. Все участники событий не имеют судимостей, не злоупотребляют спиртным, длительное время дружат между собой, то есть обычные молодые люди.

Обвиняемый Денис в процессе распития спиртного сделал с моей точки зрения, обоснованное замечание потерпевшему, которого считал хорошим другом — сообщил, что тот немного ранее вел себя неприлично в общественном месте. Произошел конфликт, Денис и потерпевший начали между собой выяснять границы приличия. Алкоголь сделал свое дело. Денис упорно настаивал, что потерпевший «не прав». Потерпевший не выдержал и стал избивать Дениса, тот схватился за нож.

Когда прибежали остальные участники компании, Денис сидел перед потерпевшим и говорил «Братуха извини, я нечаянно », нож лежал где-то  на полу. Данные обстоятельства орган следствия никак не оценивал и в процессе расследования тщательно доказывал, что все происходило ровно наоборот. По версии следователя Денис в процессе этого пустячного конфликта «не задумываясь» решил убить своего друга на почве  возникшей неприязни, внезапно и коварно напал на него с ножом, когда тот отвлекся на экран мобильного телефона (маркер внезапности нападения).

В кабинете следователя фотографирую все телесные повреждения на теле Дениса, в допросе тщательно излагаем обстоятельства появления каждой ссадины. Заявляю ходатайство о проведении судебно-медицинской экспертизы и прилагаю оптический диск с фотографиями. Следователь их приобщает, но не осматривает и не признает вещественным доказательством, эксперт отказывается их оценивать на предмет их существования. Это впоследствии создаст много проблем, по причине которых не будет доказана оборона от нападения потерпевшего.

В процессе проверки показаний ломаем планы следователя сфотографироваться в ключевых местах, вместо «это квартира, где все произошло», «это кухня», «так я ударил», «здесь потерпевший упал», появляется еще ряд фотографий и пояснений, демонстрирующих появление ссадин и синяков на теле Дениса, где находился нож до начала конфликта и что в руки Дениса нож мог попасть только в той ситуации, о которой сообщает Денис. Фиксируется отбрасывание ножа после однократного нанесения удара.

В процессе работы со свидетелями побеседовал с большинством свидетелей обвинения, выяснил у них обстоятельства конфликта и их мнение относительно намерений Дениса убить потерпевшего. Получив отрицательные ответы — еще несколько раз расспросил свидетелей по ключевым моментам, которые по моему мнению опровергают версию покушения.

Прямо сообщил свидетелю, что это ключевые обстоятельства и их обязательно нужно сообщить следователю. Разъяснил свидетелям, как зафиксировать такие ключевые обстоятельства в протоколе допроса, если следователь не будет их выяснять или фиксировать. Помним, что беседы со свидетелями фиксируем на диктофон, чтобы не быть обвиненными в незаконном воздействии на свидетелей обвинения.

Пришлось установить очевидцев «неправильного» поведения потерпевшего, то есть повода к конфликту, фактически доказывать, что Денис был прав и поведение потерпевшего действительно было противоправным и аморальным. Подтверждение отсутствия внезапности нападения обнаружил при ознакомлении с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ, в процессе проверки показаний потерпевшего, он «забыл» продемонстрировать следователю, как увлеченно смотрел на экран смартфона, как Денис бегал за ним с ножом по квартире и многие другие обстоятельства.

В процессе осмотра места происшествия не был обнаружен смартфон потерпевшего, который по логике вещей должен выпасть из рук потерпевшего в месте причинения удара ножом. Для этого запросил цифровые файлы фотографий — приложений к протоколам, которые можно увеличить и распечатать в хорошем цветном качестве, вместо распечатанного на принтере полосатого изображения фотографии на фотоиллюстрационной таблице. 

Я не верил, что квалификация сохранится, пока не увидел в канцелярии суда вступивший в силу приговор по аналогичному делу, с похожими формулировками, где мужчину осудили за покушение на убийство. Из приговора следовало, что пьяный потерпевший приревновал свою жену и по ошибке стал ломать машину подсудимого, вести себя агрессивно по отношению к подсудимому, тот решил отпугнуть потерпевшего охотничьим ружьем, выстрелил в направлении потерпевшего, причинен тяжкий вред. Все те же маркеры присутствовали. Обстоятельства защиты по этому делу мне были не известны. меня расстроил сам факт существования такого приговора в суде, куда поступило дело Дениса.

В моем случае переквалификация с покушения на убийство (ч. 3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ) на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «з»  ч. 2 ст. 111 УК РФ). произошла так быстро, что доверитель не успел испугаться, и мне показалось, что он даже не заметил какой проблемы избежал. Признаюсь честно, что правовые аргументы не помогли. Устал спорить со следствием и прокурором, после получения обвинительного заключения заявил ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных, пожелал удачи в доказывании завышенной квалификации. В предварительное судебное заседание прокурор пришел с постановлением об изменении квалификации.

Год работы по делу, помогло ходатайство из одной строки. Или год работы + ходатайство из одной строки. За покушение на убийство предусмотрено лишение свободы от 6 до 11 лет с хвостиком. Наказание за тяжкий вред здоровью, причиненный предметом — от 0 до 10 лет.  Реальные сроки лишения по таким делам существенно отличаются. Кроме того покушение на убийство особо тяжкое преступление, а тяжкий вред — просто тяжкое, следовательно закон предусматривает разные сроки подачи ходатайства об УДО и замене лишения свободы другим наказанием.

Желаю Вам удачно переквалифицировать дело Вашего доверителя любым доступным способом.