Покушение «республиканского масштаба»: покушение на убийство переквалифицировано на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью

Уголовное дело, о котором будет рассказано далее, едва ли способно заинтересовать и уж тем более удивить опытных процессуалистов. Практика знает много уголовных дел с необоснованной квалификацией в виде покушения на убийство. Настоящая публикация – изложение собственного скромного опыта, авторского взгляда на фактические обстоятельства и процессуальную составляющего уголовного дела.

Факты таковы.

Между моим подзащитным и его родным братом произошел бытовой конфликт, в ходе которого первый нанес последнему удар бейсбольной битой по голове. Случившееся произошло на глазах у супруги потерпевшего. К счастью, мой подзащитный быстро осознал, что бейсбольная бита не является надлежащим способом разрешения семейных споров; не дожидаясь приезда скорой медицинской помощи, он доставил пострадавшего в больницу.  Врачи диагностировали у мужчины открытую черепно-мозговую травму и оказали ему необходимую квалифицированную медицинскую помощь.

Как итог, следователем территориального следственного отдела Следственного комитета РФ в отношении моего подзащитного возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ.

Я вступил в дело сразу после возбуждения.

 Изучив постановление о возбуждении уголовного дела, посчитал, что следователем при его вынесении нарушены положения п. 3 ч.2 ст. 146 УПК РФ и право подозреваемого на защиту.

Дело в том, что следователем в описании содеянного несостоявшимся «братоубийцей» не были указаны  конкретные обстоятельства, по причине которых умысел не был доведен до конца.  

Поскольку потерпевший самостоятельно о совершенном в отношении него преступлении в правоохранительные органы не сообщал, а уголовное дело было возбуждено спустя продолжительное время после события преступления, стало ясно, что первичная регистрация сообщения произведена в территориальном ОМВД по сообщению врача районной больницы.

По ходатайству ознакомился с содержанием постановления о передаче по подследственности.

Данное процессуальное решение тоже вызывает сомнения относительно обоснованности передачи и соответствия требованиям законности, обоснованности и мотивированности, установленным ч.4 ст. 7 УПК РФ. Так, участковый посчитал достаточным для вывода о квалификации действий моего подзащитного сам факт причинения телесных повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью. 

Признаюсь, рассмотренные процессуальные решения не были мною обжалованы, ни прокурору, ни руководителю следственного органа, ни в суд. Успех такого обжалования на момент расследования виделся мне малоперспективным. Со временем мое мнение изменилось – попробовать обжаловать в суд в порядке ст. 125 УПК РФ стоило. Буду искренне благодарен коллегам, которые поделятся практикой успешного обжалования данных процессуальных решений.

В тот момент было принято решение осуществлять активную фактологическую защиту (по практическим рекомендациям опытнейшего отечественного адвоката Ю.М. Новолодского), чтобы в материалах дела нашла свое подтверждение истинная картина произошедшего, а не удобная для обвинения версия.

В ходе допроса подозреваемого акцент был сделан на следующих фактах:

1. Мой подзащитный никогда не желал смерти своему брату, с братом они состояли в нормальных отношениях.
2. Мой подзащитный нанес лишь один удар битой, после которого зашел к себе домой.
3. Удар был нанесен с целью успокоить, а не убить потерпевшего (и хотя бейсбольная бита для этих целей не предназначена, именно этим мой подзащитный объяснил свои действия).
4. Ни до, ни во время, не после нанесения удара мой подзащитный не высказывал угроз, намерений убить потерпевшего.
5. Во время нанесения удара находившаяся рядом супруга не совершала каких-либо активных действий, которые могли помешать нанесению удара.
6. После нанесенного удара бита осталась в руках подзащитного, ничто не мешало ему нанести дополнительные удары.
7. Увидев, что потерпевшему после нанесенного удара требуется медицинская помощь, подзащитный вышел из дома и отвез брата в больницу.
8. В больнице потерпевший на вопросы врачей об обстоятельствах травмы сообщил, что упал и ударился головой.
9. После совершения преступления мой подзащитный написал в адрес брата письмо с извинениями, оплачивал его лечение, возместил моральный вред путем выплаты компенсаций.
10. Помимо прочего подзащитный дал явку с повинной, в которой добровольно сообщил о совершенном в отношении брата преступлении, предусмотренном п. «з» ч.2 ст. 111 УК РФ.

В последующем стороной защиты были заявлены ходатайства о производстве следственных действий: проверках показаний подозреваемого на месте с применением видеозаписи; проверках показаний на месте потерпевшего и свидетеля с применением видеозаписи и участием защитника; очных ставках между подозреваемым и потерпевшим, подозреваемым и свидетелем.

Ходатайства о производстве очных ставок были удовлетворены.

В ходе данных очных ставок потерпевший и свидетель в своих показаниях подтвердили фактические обстоятельства, о которых сообщал мой подзащитный в ходе допроса.

Это не устраивало следствие, поэтому потерпевший и свидетель дополнительно неоднократно допрашивались следователем, в ходе допросов следователь пытался установить, что сторона защиты склоняла их к даче оправдывающих подозреваемого показаний. С этой целью у них даже были изъяты мобильные телефоны, истребована биллинговая информация. Однако эта работа не принесла следствию желаемых результатов. 

Ходатайства о производстве проверок показаний на месте были удовлетворены частично, следователь не стал применять видеозапись следственных действий, не позволил стороне защиты участвовать в проверке показаний потерпевшего; а проверять показания свидетеля и вовсе не стал. В своем постановлении, следователь указал, что заявленное защитой ходатайство направлено на дискредитацию личности следователя и свидетеля, затягивание следствия.

Признаюсь, это постановление удивило меня. Обычно при разрешении подобных ходатайств следователь ограничивается лишь ссылкой на свою процессуальную самостоятельность в соответствии со ст. 38 УПК РФ.

Предъявление обвинения не заставило себя долго ждать, еще бы дело планировали направить прокурору в двухмесячный срок. Здесь тоже не обошлось без ошибок.

Так, в первоначальном обвинении все-таки появились обстоятельства, помешавшие реализации умысла обвиняемым: «… так как потерпевшему была оказана своевременная и квалифицированная медицинская помощь». Следствие не смутил тот факт, что эту самую помощь потерпевшему оказал мой подзащитный, своевременно доставив брата в больницу.

Окончательное обвинение удивило не меньше первого. Видимо руководствуясь поговоркой «Кашу маслом не испортишь…», следователь на этот раз указал сразу два обстоятельства, помешавших окончить преступление, а именно: « … ввиду вмешательства в конфликт супруги потерпевшего, которая стала кричать и препятствовать нанесению ударов по голове, и в связи с оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи».

Не знаю, что на это скажут мои старшие и более опытные коллеги, но я считаю это нарушением права на защиту, ввиду неконкретизированности обвинения. Наконец, каким образом один лишь крик супруги потерпевшего смог остановить моего подзащитного, который, если верить следствию, всем сердцем желал убить своего брата, остается загадкой.

Так или иначе ни первоначальное, ни окончательное обвинение не нашло своего подтверждения в материалах дела, что, тем не менее не стало препятствием к окончанию дела. Ознакомившись с его материалами, мой подзащитный заявил ходатайство о рассмотрении дела коллегией присяжных… И о, чудо! Сторона обвинения вдруг посмотрела на произошедшее под другим углом.

Уголовное преследование моего доверителя по ч. 3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ было прекращено, предъявлено новое обвинение по п. «з» ч.2 ст. 111 УК РФ.

Суд, рассмотрев данное дело, согласился с окончательной квалификацией и назначил моему подзащитному наказание в виде лишения свободы условно сроком на 2 года 6 месяцев с испытательным сроком 3 года. Приговор не обжаловался  и вступил в законную силу.

Надеюсь, моя публикация была полезной. Буду рад пообщаться по насущным вопросам уголовной защиты.