Ранее я делал публикацию о практике Европейского суда по правам человека относительно критериев беспристрастности суда, который принимал решение об избрании меры пресечения или об её продлении, в рассмотрении уголовного дела по существу.
Тема критериев беспристрастности на самом деле очень обширная. 20 сентября 2016 года ЕСПЧ вынес постановление по очень интересному делу, Карелин против России, касающемуся также объективного критерия беспристрастности суда, рассматривающего дело об административном правонарушении.
Думаю, что всем адвокатам и юристам, осуществляющим защиту по делам об административных правонарушениях, не мешает знать о вышеназванном постановлении ЕСПЧ.
Всем юристам известно, что основным доказательством по делу об административном правонарушении является протокол по делу об административном правонарушении. ст. 26.2 КОАП РФ относит протокол к доказательствам. В то же время по существу протокол об административном правонарушении фактически содержит еще и фабулу «обвинения» по делу об административном правонарушении, т.е. является своего рода аналогией обвинительного акта.
Вот такой интересный документ этот протокол, который одновременно и обвинительный акт, и доказательство.
Если дело об административном правонарушении рассматривается судом, то протокол об административном правонарушении с иными доказательствами направляются в суд.
Появляется вопрос, а кто же выполняет функции обвинения?
Какая возникает мысль у того, в отношении кого ведется дело об административном правонарушении, относительно роли суда?
Именно на эти вопросы и ответил Европейский суд по правам человека в постановлении по делу Карелин против России.
Краткая фабула дела.
В отношении заявителя, кстати, юриста, 04 марта 2012 года сотрудником полиции был составлен протокол, в котором он обвинялся в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КОАП РФ, т.е. мелкого хулиганства.
Далее материалы были переданы мировому судье, и он назначил Карелину административный штраф в размере 500 рублей.
Районный суд оставил жалобу заявителя на постановление мирового судьи без удовлетворения.
Карелин обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека, так как полагал, что в его деле имелось нарушение ст. 6 Конвенция о защите прав человека и основных свобод. В частности он считал, что, так как при рассмотрении дела мировым судьей и в вышестоящем суде отсутствовало официальное лицо, которое поддерживало обвинение, бремя доказательства его обвинения лежало исключительно на суде, который был вынужден по собственному побуждению искать аргументы для опровержения доводов заявителя. Все это, по мнению Карелина, нарушало баланс при оценке доказательств.
Иначе говоря, по мнению заявителя, при отсутствии лица, осуществляющего его административное преследование, существуют разумные опасения, что функцию обвинения будет осуществлять суд.
Пусть на самом деле это будет не так, но у любого разумного лица могут возникнуть опасения относительно беспристрастности суда, т.е. как раз то, что называется объективным критерием.
К каким итогам пришел ЕСПЧ?
Во-первых, ЕСПЧ пришел к выводу, что в деле нет ни заявлений, ни доказательств относительно того, что мировой судья или судья районного суда не были беспристрастными. Соответственно, никаких вопросов относительно субъективного критерия беспристрастности не возникает.
Во-вторых, ЕСПЧ, проанализировав нормы КоАП РФ, счел, что Суд не убежден в том, что имеются достаточные гарантии того, чтобы исключить обоснованные и законные сомнения относительно неблагоприятного воздействия процедуры рассмотрения административных дел на беспристрастность суда, рассматривающего дело об административном правонарушении.
По мнению Суда, несмотря на то, что дело касается незначительного правонарушения, беспристрастность не стоит сопоставлять с характером и серьёзностью наказаний, грозящих или примененных к правонарушителю.
Таким образом, по мнению ЕСПЧ, сама процедура рассмотрения дел об административных правонарушениях, когда дело предается судье для того, чтобы он вынес постановление без наличия лица, осуществляющего административное преследование, подрывает веру в объективность суда, так как все доводы «обвиняемого» в свою защиту по логике должен опровергать суд, т.е. вынужденно выполнять функцию обвинения.
Напомню, что сжатая и сущностная формулировка критерия объективной беспристрастности была сформулирована ЕСПЧ при помощи старой английской максимы, которая гласит «правосудие не только должно вершиться, но также должно быть видно, что оно совершается».
Даже если суд в конкретном деле беспристрастен, но внешнее проявление осуществление правосудия заставляет людей сомневаться в беспристрастности суда, то имеется объективный критерий. В деле Карелин против России такие сомнения действительно рождаются не на пустом месте, а из особенности процедуры рассмотрения дел об административных правонарушениях.
Так 500 рублей штрафа, назначенного Карелину, превратились в 2 500 Евро, которые должна ему выплатить Россия.
На мой взгляд, у этого дела имеются важные последствия.
Фактически по любым административным делам, когда наказание было назначено судом без участия лица, осуществляющего в силу закона административное преследование, назовем его административным обвинителем, можно писать жалобу в Европейский суд по правам человека. Подчеркну, что анализируемое постановление не относится к делам, когда постановление по делу об административном правонарушении выносит должностное лицо, а затем суд рассматривает жалобу на такое постановление.