Найти юриста / адвоката / эксперта
Помниться мне, когда я впервые увидел ч.1 ст. 186 УПК РФ, то подумал примерно так:
«Вот это номер! Неужели тайна телефонных переговоров граждан также ценна и подлежит охране, как и право не свидетельствовать против…ну, короче в порядке ст. 51?
Ну, конечно же, не до такой степени как «пятьдесят первая» — которая всегда и по всем составам актуальна, но по «легким-то»?
Что такое получается — само по себе «легкое» преступление для Родины, по сравнению со священными правами гражданина – мелочь?
Нельзя ради его расследования в личную тайну – телефонные переговоры – нос погружать?»
Со временем у меня стали закрадываться подозрения, что забота о человеке (прошу прощения — гражданине, скорее всего, здесь ни причем), скорее всего просто техническое обеспечение нельзя дергать по пустякам – очередь образуется, большие расходы и т.п.
Подумал и забыл.
Но вот, на днях, впервые столкнулся со следующим «ходом» бывшего милицейского следователя, ныне пополнившего ряды СК.
Следователь практикует, на мой взгляд, явно незаконную, нарушающую конституционное право граждан и нормы действующего уголовно-процессуального законодательства «технологию подмены контроля телефонных переговоров по делам о преступления небольшой тяжести».
Выглядит это все следующим образом:
а) выход в суд с ходатайством об обыске, в котором телефонные аппараты, смартфоны называются как «электронные носители»;
б) умолчание в ходатайстве о том, что следствие собирается изымать телефоны и смартфоны с целью получения (осмотра) информации, которая относится к информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров;
в) получение решения суда, в котором содержится переписанная из ходатайства формулировка «электронные носители», которая тут же начинает толковаться предельно широко, без оглядки на требования ч.ч.1, 2 ст. 186 УПК РФ;
г) изъятие мобильных телефонов, смартфонов, как технических средств, имеющих электронную память в ходе обыска
д) непосредственно осмотр телефонных переговоров (чтение обычных sms и сообщений в мессенджерах – Viber, WhatsApp, Telegram, iMessage) по делу о преступлении небольшой тяжести, с установлением всей той информации, которая может быть получена в соответствии с положениями ч.1 ст. 186 УПК РФ, но уже без ограничения, установленного этой же статьей в отношении преступления небольшой тяжести.
На мой взгляд подобную «технологию», основанную на умолчании перед судом об истинных намерениях следствия, введении суда в заблуждение, использовании судебных решений для выхода за пределы собирания доказательственной базы по делам о преступлениях небольшой тяжести и нарушения конституционных прав граждан нельзя считать просто «остроумным ловкачеством» — это явное правонарушение (преступление).
Не вызывает сомнения, что в ходе разрешенного судом обыска можно изъять телефон, ПК, как носители информации.
Но изъятие само по себе (то есть сама по себе процедура изъятия в ходе обыска) и осмотр, в ходе которого уже непосредственно будет получена информация, составляющая охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров– явно разные вещи.
Насколько показали мне интенсивные недельные поиски, ни одним из существующих НПА в сфере уголовного процесса — включая Конституцию РФ, решения КС РФ и ВС РФ, не поставлено знака равенства между порядком получения судебного разрешения на доступ к неприкосновенности жилища (обыск) и доступа к информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров.
Ни в одном из решений КС РФ и ВС РФ, равно как и в УПК РФ, лично я не смог обнаружить ни строчки о том, что обыск сам по себе достаточен для ограничения конституционного права, предусмотренного ч.2 ст. 23 Конституции РФ.
Уж точно я бы не смог найти в массиве действующего законодательства положения, содержащего подобный посыл: «Господа следователи, если Вы хотите легко и непринужденно обойти ограничение на доступ к информации телефонных переговоров по делам о преступлениях небольшой тяжести, которое законодатель злокозненно ввел в ч.1 ст. 186 УПК РФ, мешая Вам расследовать уголовные дела — проводите обыска, изымайте телефоны (смартфоны), осматривайте их, если что – пеняйте на суд.
Аллилуя!»
Вместе с тем, КС РФ дает очень широкое определение информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров.
Так, согласно Определению Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. N 345-О: «Информацией, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи.»
Таким образом, нет никакого сомнения в том, что обычные sms и сообщения в мессенджерах – Viber, WhatsApp, Telegram, iMessage относятся к информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров.
Разумеется, в силу ст. ст. 6, 71 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», гласящих, что:
— «решения Конституционного Суда РФ обязательны на всей территории РФ для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, учреждений, организаций, должностных лиц»;
— «одним из видов решений Конституционного Суда РФ, принимаемых в ходе осуществления конституционного судопроизводства, являются определения и постановления»,
дефиниция информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров, данная в Определении Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. N 345-О, обязательна для должностных лиц следственных органов.
Необходимо также отметить, что право на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ) и право на тайну телефонных переговоров (ч.2 ст. 23 Конституции РФ) явно не пересекаются.
Имхо, они даже не смежные, так как право «залезть в твой дом» — внешнюю составляющую жизни, это не право «залезть в твою голову (душу – которая, как раз и изливается, порой, в телефонных переговорах – хоть в разговорах, хоть в переписке в мессенджерах)».
Как всегда, цель этой публикации сугубо практична.
Она (публикация) стала результатом работы над ниже приведенной жалобой в порядке ст. 124 УПК РФ.
Камрады, хотелось бы получить от Вас ответы на следующие вопросы:
А) Попадались ли Вам в массиве НПА в сфере уголовного процесса такие, которые ставят знак равенства между порядком получения судебного разрешения на доступ к неприкосновенности жилища (обыск) и доступа к информации, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров?
Б) Как часто Вам встречалась подобная технология создания доказательственной базы по уголовным делам о преступлениях небольшой тяжести и как реагирует на неё прокуратура и суд?
Убедительно прошу осилить приложение к публикации – несмотря на свою громоздкость, как минимум полтора десятка камрадов не смогло оторваться от него при чтении и до сих пор находятся «в думках».
P.S. – не по поставленным вопросам прошу комментарии не писать. Публикация для практиков и для практики.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Константин Сергеевич, Вы подняли очень актуальную тему. Действительно, в сфере конституционного толкования правовых норм действия следователя по осмотру телефона явно неправомерны.
Однако зная современную правовую действительность, можно сказать, и так сойдет.
Уважаемый Андрей Валерьевич, здесь как минимум встает еще и следующая проблема ныне действующего уголовно-процессуального законодательства, вскрытая ЕСПЧ еще при Царе-Горохе, а именно:
↓ Читать полностью ↓
См. п. 60 Постановления ЕСПЧ от 02.10.2014 «Дело «Мисан (Misan) против Российской Федерации» (жалоба N 4261/04)
Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах по жалобам против Российской Федерации он приходил к выводу о нарушении статьи 8 Конвенции главным образом из-за неопределенности ордеров на обыск и слишком общего характера их формулировок, которые позволяли производящим обыск органам власти решать, какие действия допустимы при его проведении, исключительно по собственному усмотрению (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Смирнов против Российской Федерации», § 47, Постановление Европейского Суда по делу «Алексанян против Российской Федерации» (Aleksanyan v. Russia) от 22 декабря 2008 г., жалоба N 46468/06, § 216, а также Постановление Европейского Суда по делу «Колесниченко против Российской Федерации» (Kolesnichenko v. Russia) от 9 апреля 2009 г., жалоба N 19856/04, § 33). В делах по жалобам против Российской Федерации время от времени возникают проблемы в результате отсутствия указаний на то, какие действия допустимы при проведении обыска, и гарантий того, что последствия обыска не выйдут за рамки разумного. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что ст. 182 УПК РФ, регулирующая основания и порядок производства обыска (см. §§ 18 — 22 настоящего Постановления), не требует составлять достаточно конкретный ордер на обыск, например, указывать в нем, какие именно предметы и документы предполагается обнаружить, и какое значение они могут иметь для следствия, для того, чтобы его последствия не выходили за рамки разумного (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Илия Стефанов против Болгарии», § 41).и
См. п. 29 Постановления ЕСПЧ от 12.02.2015 «Дело «Юдицкая и другие (Yuditskaya and Others) против Российской Федерации» (жалоба N 5678/06):
Европейский Суд также считает, что постановление о проведении обыска было сформулировано расплывчато, что предоставляло следователям широкую свободу усмотрения при проведении обыска. В постановлении не объяснялось, почему было недостаточно обыскать только служебный кабинет И.Т. и проверить принадлежавший ему компьютер. При вынесении постановления судья также не рассмотрел вопрос о том, подлежит ли защите конфиденциальный материал, хотя судья был осведомлен о том, что заявители являлись членами коллегии адвокатов и располагали документами, защищенными адвокатской тайной. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда постановления о проведении обыска должны настолько, насколько это возможно, формулироваться таким четким образом, чтобы их последствия находились в разумных пределах (см. Постановление Европейского Суда по делу «Илья Стефанов против Болгарии» (Iliya Stefanov v. Bulgaria) от 22 мая 2008 г., жалоба N 65755/01, § 41, и Постановление Европейского Суда по делу «Ван Россем против Бельгии» (Van Rossem v. Belgium) от 9 декабря 2004 г., жалоба N 41872/98, § 45). Очевидно, что в настоящем деле данное требование было проигнорировано.
Уважаемый Константин Сергеевич, вот правильные вещи Вы отрыли!
Уважаемый Вадим Иванович, я считаю, что подобные мысли возникают у многих практиков, но особую актуальность вопрос имеет в виду всё более активного использования мессенджеров. Все осложняется тем, что секретные чаты («с замочком») Telegram, начинают использовать уже только наступившие на грабли изъятия смартфона люди. Думаю. что они по достоинству смогли осознать бесценный бесплатный подарок на свободное ( и, самое главное, неподконтрольное — даже в случае изъятия смартфона) общение со стороны г-на Дурова (честь ему и хвала!) Пока мы здесь пытаемся изобрести правовой механизм борьбы, он все сделал при помощи IT(Y)
https://precedent.in.ua/2016/02/25/golovan-protyv-ukrayny/
Уважаемый Константин Сергеевич, добавлю ссылку ещё на одно решение ЕСПЧ по обыскам у адвоката и защите адвокатской тайны.
http://www.advgazeta.ru/newsd/3315
УважаемыйАндрей Сергеевич, вот ещё интересное. Дудченко против России. Прослушивание телефонных переговоров между клиентом и адвокатом.
Уважаемый Андрей Сергеевич, в описанной ситуации мой Доверитель не является спецсубьектом. Однако все постановления ЕСПЧ по данной теме роднит одно — все они указывают на непомерно широкие формулировки того «что забирать». Иными словами следствие всегда старается «впихнуть
невпихуемое».(devil)Уважаемый Константин Сергеевич, почему у Вас фотографии на электронном носителе выпали из сферы действия ч.2 ст. 23 ?
«ОСМОТРЕТЬ ТЕЛЕФОН МОЖНО НЕ ПРОСМАТРИВАЯ ЛИЧНУЮ ПЕРЕПИСКУ, ТЕЛЕФОННЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ, СООБЩЕНИЯ В МЕССЕНЖЕРАХ – так, можно осмотреть лишь фотографии, сделанные камерой и даже не попасть в сферу действия ч.2 ст. 23 Конституции РФ.»
Уважаемый Александр Валерианович, они находятся в ч.1 ст. 23 Конституции РФ, имхо, цитирую:
Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.
Уважаемый Константин Сергеевич, абсолютно согласен с такой позицией. Плюс ко всему фотографии зачастую появляются на телефонах именно из переписки.
Уважаемый Максим Сергеевич, цитирую самого себя:
P.S. – не по поставленным вопросам прошу комментарии не писать. Публикация для практиков и для практики.
Уважаемый Константин Сергеевич, это уже рассматривается как обыкновение, более того Вас не поймут следователи, причем не поймут потому, что этого не знают, работая по принципу: «Все так делают».
А Вашу статью, в избранное!
Уважаемый Вадим Иванович, меня здесь волнует позиция прокурора, возможно КС РФ, но не следователей — ведь они не истина в последней инстанции. А в КС, судя по всему, идти придется. Можно попробовать и ЕСПЧ — не вопрос! 8)
Уважаемый Константин Сергеевич, КС РФ уже высказался, он может и дальше высказываться последовательно по сути по одним и тем же вещам, а что в голове у прокурора и районного судьи может быть все что угодно, у меня бооольшие сомнения что они разделяют нашу с вами позицию.
Сейчас истина в первой и последней инстанции — опер… мнение не только мое, ст.советники и судьи шепотом в неформальной беседе тычат, кто главный… Причем паскудство в том, что дальше никто не желает исправлять беспредел…
А в КС идти придется!
Уважаемый Константин Сергеевич, ЕСПЧ ход хороший и перспективный, но очень уж длинноват. В моем выигранном деле пришлось ждать исхода ровно восемь лет. Восемь!
Уважаемый Андрей Валерьевич, радоваться надо. Теорию относительности изучали.
Я в России жду решения суда уже скоро 20 (Двадцать) лет. Иск принят судами, а решения по нему до сих пор нет. И Путин тут ни при чём. Он же Гарант когда надо и где надо. Особенно в Сирии! ;)
Уважаемый Константин Сергеевич,
А) нет, не попадались (также считаю, что это разные тайны),
Б) никогда не встречалась.
Уважаемый Олег Витальевич, тогда еще один вопрос: как соотносится осмотр следствием предметов (документов), в ходе которого осматривается переписка в мессенджере с дефиницией понятия контроля телефонных и иных переговоров, данной в п. 14.1) ст. 5 УПК РФ: «контроль телефонных и иных переговоров — прослушивание и запись переговоров путем использования любых средств коммуникации, осмотр и прослушивание фонограмм»??? Куда здесь воткнуть письменную речь — ведь прослушать-то её нельзя! Но при этом КС РФ (см. Определении Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. N 345-О) относит к тайне телефонных переговоров и сообщения в мессенджерах:
«Информацией, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на территории РФ законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи.»
Уважаемый Константин Сергеевич, я все-таки думаю, что в мессенджерах переписываются, а не переговариваются. Та же часть 2 ст. 23 Конституции РФ, но не п. 14.1 ст. 5 УПК РФ.
Вряд ли в 2003 году КС РФ имел в виду мессенджеры. И что понимать под телефонной аппаратурой тогда и сейчас?
Уважаемый Олег Витальевич, имхо, телефонная аппаратура вполне вмещает в себя понятие смартфона, уж на худой конец смс передавали даже GSM телефоны Эриксон образца 2001 года, а моя Nokia 8300 в 2002 году имела wap на борту. В 2003 — году вышеобсужденного КС, интернет в телефоне был обычным явлением, хотя и работал коряво.
Уважаемый Константин Сергеевич, полезное можно извлечь для пресечения незаконных действий следователя из вот этих постановлений ЕСПЧ:
Дело ROMAN ZAKHAROV v. RUSSIA
http://www.echr.ru/news/msg.asp?id_msg=4581
Уважаемый Евгений Алексеевич, спасибо! Четко и по существу!
Уважаемый Константин Сергеевич, сталкивалась с нарушением, когда Следователь осмотрела и телефон и переписку и звонки. Писала жалобу, отказали, мол все законно. Теперь в суде буду пробовать доказать что Следователь была не права, дополнительно вооружусь новыми аргументами8)(bandit)
Уважаемая Анна Александровна, а в порядке какой статьи УПК? Начальнику/руководителю СО или прокурору? Прошу огласить Вашу аргументацию!
Уважаемый Константин Сергеевич, в порядке ст 124 УПК прокурору
Уважаемая Анна Александровна, тогда огласите логику прокурора при отказе в удовлетворении жалобы, плиз.
Уважаемый Константин Сергеевич, а логика при отказе в удовлетворении жалобы была шикарна. Нашу жалобу как обращение граждан запульнули обратно в полицию, где начальник этой следовательницы нам написал что все здорово и вы сами дураки. Далее в суд не пошли в порядке 125й, у доверителя были свои причины.
Уважаемый Константин Сергеевич, для меня представляется очевидным. что изъяв, например, телефон с разрешения суда, для осмотра его памяти и сообщений, необходимо еще одно разрешение суда.
Уважаемый Олег Александрович, для меня то же. Какие Ваши аргументы со ссылками на конкретные НПА?
Уважаемый Константин Сергеевич, ничего нового здесь не придумывается.
↓ Читать полностью ↓
Примерно так:
На основании ст.ст.5 и 9 Закона № 149 ФЗ от 27.07.2006 «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» можно сделать вывод, что охраняемым федеральным законом тайной является информация, доступ к которой ограничен федеральными законами - информация ограниченного доступа. Одним из видов тайны (информации ограниченного доступа) федеральными законами предусмотрена тайна личной жизни, телефонных и иных переговоров.
Согласно ч.1 ст. 186-1 УПК РФ, получение информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами производятся на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 165 УПК РФ.
В соответствии с ч.2 ст.23 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.
В силу этого, информацией, составляющей охраняемую Конституцией Российской Федерации и действующими на территории Российской Федерации законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи, для доступа к указанным сведениям следственным органам и органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, необходимо получение судебного решения.
В силу Определения Конституционного Суда Российской Федерации № 345-О от 02.10.2003, к охраняемым законом правам и законным интересам относятся любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры и иных устройств связи.
Оспариваемыми в качестве доказательств по делу исследованиями абонентских устройств – телефонных аппаратов — проведенными без решения суда, нарушен порядок получения информации о телефонных и иных переговорах и о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами.
В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального законодательства.
Ну и стандартное завершение: ч. 1 и ч.2 ст. 1 УПК РФ, ч.1 ст. 86 УПК РФ, ч.2 ст.50 Конституции РФ.
Плюс практика и имеющиеся у каждого адвоката копии ходатайств следователя о проведении следственных действий, нарушающих (затрагивающих) конституционные права граждан. В них сами следователи подробно мотивируют необходимость получения судебного решения.
Правда, по свежему делу судья превзошла себя и отказала следователю в разрешении на просмотр переписки.
Витиевато разъяснила, что по её мнению, попав на телефон, переписка утрачивает статус охраняемой законом тайны, и поскольку информация не находится в процессе передачи, можно лезть в телефон и оглашать её...
Сделано это было, как я понял, чтобы придать легитимность другим, ключевым осмотрам телефонов, уже присутствующим в деле.
попав на телефон, переписка утрачивает статус охраняемой законом тайныУважаемый Олег Александрович, хитрО 8-| Это откуда ж она туда попадает :? По-моему, часть 2 ст. 23 КРФ детализирует ее часть 1. Где бы ни хранилась переписка, она есть сведения о частной жизни и потому — под охраной.
Уважаемый Олег Витальевич, причина по-моему, мной установлена правильно.
Правда, эта же судья по другому делу на «предвариловке» отказала обвиняемому исключить его же показания в качестве свидетеля.
Сказала, что свидетелю адвокат и не был положен, а раз вас не били, то и показания ваши нам очень подойдут. Результат: обвиняемый после «предвариловки» стал на лыжи.
Уважаемый Олег Александрович, беспредел на уровне идиотизма. Хотя в идиотизм судьи я не верю ни разу. Значит есть вполне разумные (хоть и незаконные) причины.
Уважаемый Константин Сергеевич, В своё время пользовался этим определением при обжаловании, в нем неплохо изложено то, что по идее и должно быть на самом деле
Уважаемый Константин Геннадьевич, большое спасибо за конкретику(handshake)
Уважаемый Константин Геннадьевич, еще хотелось бы уточнить, был ли телефон изъят в ходе обыска или выемки? Был ли это санкционированный обыск в жилище или его узаконили пост-фактум?
Уважаемый Константин Сергеевич, в моем случае была выемка, после чего под соусом «протокола осмотра предметов» просмотрели все смс, нужные распечатали, при этом в распечатанном списке оказались сообщения как нужные для следствия, так и от вообще от посторонних лиц, никаким образом не имеющих отношения к уголовному делу — поэтому мы ссылались в том числе и на это, указывая что «при производстве следственного действия не учтено, что СМС-переписка имеет двусторонний характер и содержит мысли не только потерпевшего, но и других лиц, пусть и имеющих отношение к делу, но вообще никак не уведомленных о том, что их личная переписка будет достоянием органов предварительного следствия».
По-моему, ссылка на ч.1 ст. 186 УПК РФ здесь неуместна, т.к. «контроль и запись» телефонных переговоров и изъятие при обыске носителей, могущих содержать фонограммы телефонных переговоров и т.п., не одно и то же.
Уважаемый Герман Николаевич, а вот тут я не совсем согласен с Вами. Во-первых, по факту, что в ходе осмотра, что в ходе контроля получается одинаковый обьем данных — так-то: содержание сообщений, содержание ответа на них, время, дата, место, отправки и получения сообщений. Во-вторых, не забывайте, что в описанном случае в постановлении о производстве обыска значились «электронные носители», но никак не «средства связи». В третьих, если речь идет о мессенджерах, которые, так сказать, не дают спокойно жить правохоронителям, то они вообще недоступны контролю.Норма ч.1 ст. 186 УПК РФ, по своей сути является запретительной в части преступлений небольшой тяжести и должна рассматриваться в системном единстве с др. нормами. Давайте, для большей наглядности доведем ситуацию до абсурда: 1. Людей нельзя бить. 2. Если по почкам — то можно. То есть, подмена одного способа другим при наличии запрещающей нормы — смешна и нелогична, с учетом того, что и контроль о осмотр направлены на достижение одной цели. Буквоедский подход к закону уже неоднократно осуждался даже отечественными судами, не говоря уже о ЕСПЧ.
Уважаемый Константин Сергеевич, считаю, что дело не в объеме данных, а способе их получения и форме представления. Изъятая на неком носителе фонограмма, независимо от того, что на ней записано, с т.з. закона, остается фонограммой, а не результатом ОРМ ПТП. Последнее еще подлежит установлению (если возникнет такая необходимость). Кроме того, ни в одном документе (ГОСТ, постановление правительства и т.п.), в котором содержится определение «электронный носитель» не утверждается, что это исключительно независимый объект (оптический диск, карта памяти и т.п.). В соответствии с ГОСТ 2.051-2006, п. 3.1.15 электронный носитель: Материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемых с помощью средств вычислительной техники". Так, жесткий диск, независимо от того, является ли он узлом ПЭВМ или конструктивно независим, продолжает быть электронным носителем.
В смартфоне, представляющем собой симбиоз карманного компьютера и абонентского терминала связи, электронный носитель реализован в виде встроенной и сменной твердотельной памяти. Изъять встроенную память без изъятия самого смартфона невозможно. А храниться в этой памяти может, что угодно, а не только фонограммы телефонных разговоров или тексты сообщений, о чем и указано в пользовательской документации к смартфону. Так что правоохранители имеют полн право «включить дурака» и изымать носитель, как неотъемлемую часть смартфона. А Вы, со своей стороны, имеете полное право настаивать на том, чтобы в качестве доказательства не использовалась информация, относящейся к телефонным разговором и переписке.
Кроме того, существует Постановление Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 829 г., в Приложениях 1 и 2 к которому приводится перечень носителей информации.
Уважаемый Герман Николаевич, за постановление отдельное спасибо! Толково и по существу!(Y)(handshake) А тем, что электронный носитель всего лишь часть единого (неделимого) целого — грех не воспользоваться в целях Доверителя8)
Уважаемый Константин Сергеевич, тоже сейчас бьюсь над решением подобной задачи. В ходе поисков столкнулся вот с таким видением. Понятно, что игнорирую, но даже когда следователь и прокурор пытаются соблюдать закон и донести до суда о прямом действии Конституции, тот им на «голубом глазу» отвечает —
Вы дебилы?!не плодите сущности и не усложняйте ни мне, ни себе работу.Уважаемый Антон Александрович, почитал по ссылке. Если честно — не особо вопиющий случай в виду того, что, как я понял, в «хотелке» и «разрешашке» все таки упоминался телефон. Хотя бы так. Но в описанном мною случае не было и этого. Кроме того — преступление не большой тяжести. Высказывание же судьи о том, что УПК «типа не предусматривает» — ввергает в сомнения по поводу профессиональных знаний оного. Любому второкурснику понятно, что УПК — не венец творения. что уголовный процесс, начинается как все НПА — от норм Конституции РФ. Именно она требует судебное решение. Кстати, мне очень часто приходится, думаю как и Вам, слышать «гордое ментовское» — у меня всё по закону, я по УПК работаю. Физия такого радетеля за законность при этом излучает интеллект Marmosa murina. Забавно, что он (она), сами не понимают какую дичь они транслируют в окружающий эфир. В большинстве своем таким образом может огорчить женщина от 35 до 42 лет, явно тянущая в одиночку одного ребенка, «зависающая» на работе до 21.30 по будням и почти все выходные, судя по внешнему виду «забившая» на себя еще в 28. При таком раскладе что-то там «почитывать» — некогда. Надо успевать подшивать, писать справки и заполнять статистические карточки. А все, что свыше — авось суд «отмолит». Думаю, что показал этот социальный срез весьма точно. (devil)
↓ Читать полностью ↓
Еще меня удивило цитирование судом нормы ч.2 ст. 177 УПК РФ:
Осмотр следов преступления и иных обнаруженных предметов производится на месте производства следственного действия, за исключением случаев, предусмотренных частью третьей настоящей статьи.Неужели и планшет и телефон и прочий «фарш», сам(а) Ваша Честь, на месте следователя, умудрился бы осмотреть по месту проведения обыска? Такое ощущение, что про ч.3 ст. 177 УПК РФ он(а) не слышал. Более того, сам по себе обыск не предусматривает осмотр изъятых предметов тут же на месте. Попробуйте обыскать в ст. 182 УПК слово осмотр!
Уважаемый Антон Александрович,«Доводы апелляционного представления о возможном нарушении права ФИО5 на тайну переписки, предусмотренном ч. 2 ст. 23 Конституции РФ, не основаны на нормах уголовно-процессуального закона, а потому удовлетворению не подлежат» То есть там где нормы УПК, там Конституция вроде как и не работает?????????
Уважаемая Оксана Владимировна, похоже это самая главная норма закона, устанавливающего порядок уголовного судопроизводства, действующего давно, но не доведенного до сведения общественности.
Уважаемый Константин Сергеевич, cегодня «Влупили» обвинителям.
На предварительном слушании исключили в числе прочего два осмотра телефонов с приведением содержания переписки.
Мотивировка суда на 2 страницах (из моего ходатайства))))
Уважаемый Олег Александрович, это отличный результат, с учетом того, что предварительное слушание, такая же (разумеется в наших условиях) фикция, как и предварительные ласки). Хотелось бы мотивировку решения для общества в ответе на этот комментарий. Ну и разумеется, интересно узнать, как Вам удалось понудить (принудить) суд хоть что-то да и исключить на той стадии. где, как обычно говорят прокурор и судья. законодатель фактически «ударил по состязательности сторон» ( не дал гособвинению «не мытьем так катаньем» отстирать «грязные доказательства»)?
Уважаемый Константин Сергеевич, немного отойду от дел и напишу в практике, всего исключено 5 доказательств…
Мотивировка вся выше из моего поста, ну чуть поподробнее.
Уважаемый Константин Сергеевич, хорошую тему Вы подняли. И толково. Полагаю что любые виды связи и любые аккаунты можно распространить на указанные в коституционных постановлениях и постановлениях ЕСПЧ отношения, а не только смартфоны с их начинкой. Изъятые комьютеры, планшеты, и пр… Только что-то мне подсказывает, что скоро эту лавочку прикроют. Уж больно быстро все идет к тотальному контролю.
Уважаемый Евгений Александрович, смартфоны это непаханое поле для уголовного преследования.