Найти юриста / адвоката / эксперта
Если верно, что Уголовный закон- это предельность того негативного, что государство может сделать с человеком и о чем честно ему заявляет, то Уголовный процесс — это прежде всего гарантия того, что в случае ошибочной уголовной репрессии каждый невиновный будет иметь шанс избежать незаслуженной кары. Уголовный процесс вовсе не обязан содействовать целям защиты прав личности, привлекаемой к ответственности, но он должен гарантировать каждому невиновному возможность, следуя установленной процессуальной форме, доказать свою невиновность.
В России в настоящий момент невиновность приходится именно доказывать и это не связано с обвинительным уклоном Уголовного процесса. Действующий Уголовно- процессуальный кодекс РФ сохраняет относительную базовую лояльность по отношению к возможности признания лица привлекаемого к ответственности невиновным, вместе с тем являясь новеллой он сохраняет в себе чудовищные двусмысленности, неопределенности и возможности для неоднозначного толкования, не исполняя тем самым свою основную функцию — решение ситуации выбора алгоритма поведения, снятия социального противоречия.
И дело даже не в том, что такая вещь как установление истины по делу более не является целью уголовного судопроизводства, или принцип презумпции невиновности не получил своей конкретизированности в специальных статьях Уголовно- процессуального закона,- это больше вопросы идейные и методологические, в какой — то степени дублирующие «социалистическую законность» бывшую ранее, а потому больше зависящие от уровня правосознательности и общей культуры правоприменителя.
Но действующая процессуальная форма неоднозначна прежде всего как форма познания уголовного процесса, а это уже прямой путь к произволу, к объективированию субъективных форм понимания закона. Список ляпов действующего УПК РФ можно продолжать бесконечно долго, но сосредоточим наше внимание на важнейшей процедуре — порядке исследования доказательств в суде, установленным ст. 274 УПК РФ.
Действительно, по замыслу законодателя предварительное расследование только потому и предварительное, что оно всего лишь предшествует судебному следствию как самостоятельной стадии уголовного процесса. Назначением судебного следствия является всестороннее полное исследование доказательств, представленных стороной обвинения и защиты. При этом законодателем не ограничивается возможность защиты дополнять судебное следствие в рамках самого судебного процесса — заявлять ходатайства об истребовании доказательств, допрашивать пребывающих в суд свидетелей, в то время, как обвинение связано и предметом предъявленного обвинения, и поражено в возможности предъявления новых доказательств виновности лица, добытых вне следственных и иных процессуальных действий в досудебном производстве.
Прекрасный алгоритм, не правда ли? Казалось бы, при грамотном построении защиты, ей дается полная свобода действий, активная реализация которой неминуемо приведет к оправданию каждого невиновного.
Но вот парадокс, за 8 лет действия нового УПК РФ все суды без исключения совершают две вещи, которые никак не предусмотрены УПК РФ — ставят на обсуждение сторон вопрос о порядке исследования доказательств и допрашивают подсудимых в рамках исследования доказательств, предоставляемых стороной обвинения.Обращаясь ст. 274 УПК РФ находим следующее: очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Закон снимает с суда обязанность выяснения порядка исследования доказательств и тем более согласование данного порядка со сторонами.
Выяснение судом порядка исследования доказательств является пережитком старого советского УПК РФ, где очередность исследования представленных доказательств могла варьироваться при таковой необходимости. Вместе с тем суды по прежнему с упорством опрашивают стороны о данном предмете. Это является неминуемым следствием того, что права защитника по сбору доказательств носят декоративный характер и на самом деле никакими полномочиями не подтверждены,- редкое обвинительное заключение по делу имеет в графе «доказательства защиты» какие -либо ссылки, а не прочерк.
Но с этим еще можно было бы смириться, если бы не тот факт, что повсеместно в планах государственных обвинителей, протоколах судебных заседаний состоявшихся процессов встречается положение, при котором в процессе исследования судом в рамках судебного следствия доказательств стороны обвинения проводятся допросы подсудимых.
Указанные действия нарушают требования ст. 274 ч. 2 УПК РФ, в соответствии с которой: «Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств предоставленных стороной обвинения, исследуются доказательства представленные стороной защиты». Уголовно — процессуальным законом обвиняемый (подсудимый в суде соответственно) отнесены к стороне защиты — глава № 7 УПК РФ, ст. 47 УПК РФ.В силу непосредственного указания ст. 74 ч. 2 п. 1 УПК РФ показания обвиняемого (подсудимого в суде соответственно) отнесены к доказательствам.
Императивным предписанием ст. 77 ч. 1 УПК РФ показания обвиняемого определены как — сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в суде в соответствии с требованиями ст. 275 УПК РФ.Таким образом, показания подсудимого в суде как доказательства, относятся уголовно- процессуальным законом РФ к доказательствам стороны защиты. Об этом же свидетельствует и порядок допроса, дифференцированный соответственно принципу состязательности и закрепленный ст. 275 ч. 1, ст. 278 ч. 3 УПК РФ.Допрос подсудимых в рамках исследования доказательств, представляемых стороной обвинения нарушает требования к уголовно- процессуальной форме, принципы положенные в основу Уголовного процесса — законности(ст. 7 ч. 2 УПК РФ), состязательности ( ст. 15 ч. 3 УПК РФ), право на защиту (ст. 16 УПК РФ).
При этом законодателем специально оговорено, что подсудимый, при желании, имеет возможность давать показания в любой момент судебного следствия, в том числе и в рамках исследования доказательств стороны обвинения — ст. 274 ч. 3 УПК РФ.В чем же причина порочной практики допроса подсудимых в части исследования доказательств стороны обвинения? Только ли в «судейском саботаже», «картельном сговоре» нашего судейства и прокуроров, попустительстве адвокатов?
Ведь очевидно, что допрос подсудимого, сразу же после очных показаний свидетеля уличающих его, или перед ними, после оглашения материалов дела и прочее, деморализует подзащитного, лишает его возможности целостного анализа всех доказательств представленных по делу в их совокупности, а, следовательно, нарушает и его право на защиту? Не думаю, что только в этом.
Сравните как сформулирована ст. 275 ч. 1 УПК РФ: «При согласии подсудимого дать показания первымиего допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения». Не правда ли двусмысленность? Не совсем понятно из текста закона, что имеется в виду — то ли согласие подсудимого первым давать показания в суде, перед другими участниками (свидетели, эксперты, потерпевшие и прочее), то ли, что первым его допрашивает сторона защиты, а согласие дать показания есть желание активно защищать себя, не пользуясь ст. 51 Конституции РФ. Прямо- «казнить нельзя помиловать».
И это закон, на основании которого предполагается вершить судьбы людей.Моя личная практика показывает, что в каждом уголовном процессе суд предполагает себе допрашивать подсудимого в рамках исследования доказательств стороны обвинения.При этом есть все основания полагать, что не устранение данной двусмысленности является намеренным и, как минимум, дискредитирует право ст. 51 Конституции РФ, вплоть до стадии завершения судебного следствия в части исследования доказательств стороны обвинения, при игнорировании положений ст. 47 ч. 2, 173 ч. 4 УПК РФ в их взаимосвязи с правом на защиту, принципом презумпции невиновности.
С точки зрения логики и действующего Уголовно- процессуального закона, декларирующего принцип состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности, порядок исследования доказательств в суде должен быть построен таким образом, что сторона защиты участвует в исследовании всех доказательств, а уже затем удостоверившись в том, что налицо «обвинительная совокупность» представляет свои доказательства. А обратное — лишь судейско- прокурорское невежество и процессуальная ошибка.Однако анализ специальных норм показывает, что и здесь наш законодатель схитрил.
Так, например, ст. 220 ч. 1 п. 6 УПК РФ предусматривает, что в обвинительном заключении следователь указывает перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и та же статья в части 4 закрепляет: «К обвинительному заключению прилагается список подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения и защиты с указанием их места жительства и (или) места нахождения».
Таким образом, на бумаге выстроена логическая парадигма, где обвинение и защита в обвинительном заключении ссылаются перед судом каждый на свои доказательства, при этом обвинение руководствуется обязанностью изобличения лица, предусмотренного ст. 21 ч. 2 УПК РФ, невозможностью дальнейшего доследования уголовного дела (про Конституционный суд РФ с его неадекватной позицией, выраженной в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П в настоящий момент умолчим), а защита вольна в определении тактики и стратегии защиты и может вообще на данной стадии уголовного судопроизводства не заявлять никаких доказательств.Теперь посмотрим во что это трансформируется на практике.
Представим себе не такую уж редкую ситуацию, при которой свидетели обвинения, допрашиваемые в ходе предварительного расследования, дают показания реабилитирующие обвиняемого, как говорит один известный адвокат, «превращаются в свидетелей защиты». Это могут быть близкие родственники, друзья и прочие. Следователь неизменно включает их в состав свидетелей обвинения и указывает в обвинительном заключении, как лиц подлежащих вызову в суд по инициативе обвинения.
Это важный момент, так как ст. 278 ч. 3 УПК РФ четко указывает, что: «Первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами». Допрос не ограничен во времени, есть многоэпизодные дела, требующие обширных показаний, которые могут занимать при надлежащем исследовании не один судомесяц, вопросы можно построить так, что и черное станет белым. Но защита так же может включить данных лиц в списки свидетелей защиты для формирования обвинительного заключения и строить тактику и стратегию защиты исключительно на данных свидетелях. Что получается?
В одном и том же обвинительном заключении, следуя тексту ст. 220 ч. 1 п. 6, ст. 220 ч. 4 УПК РФ, одни и те же лица сначала будут указаны как свидетели обвинения, затем как свидетели защиты. Как поступить суду? Надо ли говорить о том, что при таком отношении к должностным обязанностям Государственной думы РФ, Совета Федерации РФ, Президента РФ, а именно они подарили нам действующий УПК РФ, рядовые судьи и в особенности рядовые судьи Верховного суда РФ не берут на себя смелость снимать возникающую неопределенность по порядку исследования доказательств.
Вместе с тем, полагаю, что устранение существующей неопределенности в вопросе порядка исследования доказательств и слом порочной практики допроса подсудимых в рамках исследования доказательств стороны обвинения, является заботой гражданского общества России, в частности адвокатского сообщества, возглавляемого адвокатскими палатами регионального и федерального уровней.Не забудем и то, что формирование единого обязательного для всех защитников алгоритма защиты по уголовного делу, внедрение системы Страхования уголовной ответственности населения в РФ невозможно без решения такого фундаментального вопроса, как установление адекватного, не порождающего двусмысленностей, иных толкований порядка исследования доказательств в уголовном судопроизводстве.
В противном случае манипуляции обвинителей судом, профанация правосудия с течением времени будут только усиливаться, а уголовная адвокатура продолжит свою стагнацию.
Sapienti sat!
Москва, 26.03.2010
Статья опубликована в журнале «Адвокаткая палата», Москва, май 2010 г № 5
В России в настоящий момент невиновность приходится именно доказывать и это не связано с обвинительным уклоном Уголовного процесса. Действующий Уголовно- процессуальный кодекс РФ сохраняет относительную базовую лояльность по отношению к возможности признания лица привлекаемого к ответственности невиновным, вместе с тем являясь новеллой он сохраняет в себе чудовищные двусмысленности, неопределенности и возможности для неоднозначного толкования, не исполняя тем самым свою основную функцию — решение ситуации выбора алгоритма поведения, снятия социального противоречия.
И дело даже не в том, что такая вещь как установление истины по делу более не является целью уголовного судопроизводства, или принцип презумпции невиновности не получил своей конкретизированности в специальных статьях Уголовно- процессуального закона,- это больше вопросы идейные и методологические, в какой — то степени дублирующие «социалистическую законность» бывшую ранее, а потому больше зависящие от уровня правосознательности и общей культуры правоприменителя.
Но действующая процессуальная форма неоднозначна прежде всего как форма познания уголовного процесса, а это уже прямой путь к произволу, к объективированию субъективных форм понимания закона. Список ляпов действующего УПК РФ можно продолжать бесконечно долго, но сосредоточим наше внимание на важнейшей процедуре — порядке исследования доказательств в суде, установленным ст. 274 УПК РФ.
Действительно, по замыслу законодателя предварительное расследование только потому и предварительное, что оно всего лишь предшествует судебному следствию как самостоятельной стадии уголовного процесса. Назначением судебного следствия является всестороннее полное исследование доказательств, представленных стороной обвинения и защиты. При этом законодателем не ограничивается возможность защиты дополнять судебное следствие в рамках самого судебного процесса — заявлять ходатайства об истребовании доказательств, допрашивать пребывающих в суд свидетелей, в то время, как обвинение связано и предметом предъявленного обвинения, и поражено в возможности предъявления новых доказательств виновности лица, добытых вне следственных и иных процессуальных действий в досудебном производстве.
Прекрасный алгоритм, не правда ли? Казалось бы, при грамотном построении защиты, ей дается полная свобода действий, активная реализация которой неминуемо приведет к оправданию каждого невиновного.
Но вот парадокс, за 8 лет действия нового УПК РФ все суды без исключения совершают две вещи, которые никак не предусмотрены УПК РФ — ставят на обсуждение сторон вопрос о порядке исследования доказательств и допрашивают подсудимых в рамках исследования доказательств, предоставляемых стороной обвинения.Обращаясь ст. 274 УПК РФ находим следующее: очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Закон снимает с суда обязанность выяснения порядка исследования доказательств и тем более согласование данного порядка со сторонами.
Выяснение судом порядка исследования доказательств является пережитком старого советского УПК РФ, где очередность исследования представленных доказательств могла варьироваться при таковой необходимости. Вместе с тем суды по прежнему с упорством опрашивают стороны о данном предмете. Это является неминуемым следствием того, что права защитника по сбору доказательств носят декоративный характер и на самом деле никакими полномочиями не подтверждены,- редкое обвинительное заключение по делу имеет в графе «доказательства защиты» какие -либо ссылки, а не прочерк.Но с этим еще можно было бы смириться, если бы не тот факт, что повсеместно в планах государственных обвинителей, протоколах судебных заседаний состоявшихся процессов встречается положение, при котором в процессе исследования судом в рамках судебного следствия доказательств стороны обвинения проводятся допросы подсудимых.
Указанные действия нарушают требования ст. 274 ч. 2 УПК РФ, в соответствии с которой: «Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств предоставленных стороной обвинения, исследуются доказательства представленные стороной защиты». Уголовно — процессуальным законом обвиняемый (подсудимый в суде соответственно) отнесены к стороне защиты — глава № 7 УПК РФ, ст. 47 УПК РФ.В силу непосредственного указания ст. 74 ч. 2 п. 1 УПК РФ показания обвиняемого (подсудимого в суде соответственно) отнесены к доказательствам.
Императивным предписанием ст. 77 ч. 1 УПК РФ показания обвиняемого определены как — сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в суде в соответствии с требованиями ст. 275 УПК РФ.Таким образом, показания подсудимого в суде как доказательства, относятся уголовно- процессуальным законом РФ к доказательствам стороны защиты. Об этом же свидетельствует и порядок допроса, дифференцированный соответственно принципу состязательности и закрепленный ст. 275 ч. 1, ст. 278 ч. 3 УПК РФ.Допрос подсудимых в рамках исследования доказательств, представляемых стороной обвинения нарушает требования к уголовно- процессуальной форме, принципы положенные в основу Уголовного процесса — законности(ст. 7 ч. 2 УПК РФ), состязательности ( ст. 15 ч. 3 УПК РФ), право на защиту (ст. 16 УПК РФ).
При этом законодателем специально оговорено, что подсудимый, при желании, имеет возможность давать показания в любой момент судебного следствия, в том числе и в рамках исследования доказательств стороны обвинения — ст. 274 ч. 3 УПК РФ.В чем же причина порочной практики допроса подсудимых в части исследования доказательств стороны обвинения? Только ли в «судейском саботаже», «картельном сговоре» нашего судейства и прокуроров, попустительстве адвокатов?
Ведь очевидно, что допрос подсудимого, сразу же после очных показаний свидетеля уличающих его, или перед ними, после оглашения материалов дела и прочее, деморализует подзащитного, лишает его возможности целостного анализа всех доказательств представленных по делу в их совокупности, а, следовательно, нарушает и его право на защиту? Не думаю, что только в этом.
Сравните как сформулирована ст. 275 ч. 1 УПК РФ: «При согласии подсудимого дать показания первымиего допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения». Не правда ли двусмысленность? Не совсем понятно из текста закона, что имеется в виду — то ли согласие подсудимого первым давать показания в суде, перед другими участниками (свидетели, эксперты, потерпевшие и прочее), то ли, что первым его допрашивает сторона защиты, а согласие дать показания есть желание активно защищать себя, не пользуясь ст. 51 Конституции РФ. Прямо- «казнить нельзя помиловать».
И это закон, на основании которого предполагается вершить судьбы людей.Моя личная практика показывает, что в каждом уголовном процессе суд предполагает себе допрашивать подсудимого в рамках исследования доказательств стороны обвинения.При этом есть все основания полагать, что не устранение данной двусмысленности является намеренным и, как минимум, дискредитирует право ст. 51 Конституции РФ, вплоть до стадии завершения судебного следствия в части исследования доказательств стороны обвинения, при игнорировании положений ст. 47 ч. 2, 173 ч. 4 УПК РФ в их взаимосвязи с правом на защиту, принципом презумпции невиновности.
С точки зрения логики и действующего Уголовно- процессуального закона, декларирующего принцип состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности, порядок исследования доказательств в суде должен быть построен таким образом, что сторона защиты участвует в исследовании всех доказательств, а уже затем удостоверившись в том, что налицо «обвинительная совокупность» представляет свои доказательства. А обратное — лишь судейско- прокурорское невежество и процессуальная ошибка.Однако анализ специальных норм показывает, что и здесь наш законодатель схитрил.
Так, например, ст. 220 ч. 1 п. 6 УПК РФ предусматривает, что в обвинительном заключении следователь указывает перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и та же статья в части 4 закрепляет: «К обвинительному заключению прилагается список подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения и защиты с указанием их места жительства и (или) места нахождения».
Таким образом, на бумаге выстроена логическая парадигма, где обвинение и защита в обвинительном заключении ссылаются перед судом каждый на свои доказательства, при этом обвинение руководствуется обязанностью изобличения лица, предусмотренного ст. 21 ч. 2 УПК РФ, невозможностью дальнейшего доследования уголовного дела (про Конституционный суд РФ с его неадекватной позицией, выраженной в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П в настоящий момент умолчим), а защита вольна в определении тактики и стратегии защиты и может вообще на данной стадии уголовного судопроизводства не заявлять никаких доказательств.Теперь посмотрим во что это трансформируется на практике.
Представим себе не такую уж редкую ситуацию, при которой свидетели обвинения, допрашиваемые в ходе предварительного расследования, дают показания реабилитирующие обвиняемого, как говорит один известный адвокат, «превращаются в свидетелей защиты». Это могут быть близкие родственники, друзья и прочие. Следователь неизменно включает их в состав свидетелей обвинения и указывает в обвинительном заключении, как лиц подлежащих вызову в суд по инициативе обвинения.
Это важный момент, так как ст. 278 ч. 3 УПК РФ четко указывает, что: «Первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами». Допрос не ограничен во времени, есть многоэпизодные дела, требующие обширных показаний, которые могут занимать при надлежащем исследовании не один судомесяц, вопросы можно построить так, что и черное станет белым. Но защита так же может включить данных лиц в списки свидетелей защиты для формирования обвинительного заключения и строить тактику и стратегию защиты исключительно на данных свидетелях. Что получается? В одном и том же обвинительном заключении, следуя тексту ст. 220 ч. 1 п. 6, ст. 220 ч. 4 УПК РФ, одни и те же лица сначала будут указаны как свидетели обвинения, затем как свидетели защиты. Как поступить суду? Надо ли говорить о том, что при таком отношении к должностным обязанностям Государственной думы РФ, Совета Федерации РФ, Президента РФ, а именно они подарили нам действующий УПК РФ, рядовые судьи и в особенности рядовые судьи Верховного суда РФ не берут на себя смелость снимать возникающую неопределенность по порядку исследования доказательств.
Вместе с тем, полагаю, что устранение существующей неопределенности в вопросе порядка исследования доказательств и слом порочной практики допроса подсудимых в рамках исследования доказательств стороны обвинения, является заботой гражданского общества России, в частности адвокатского сообщества, возглавляемого адвокатскими палатами регионального и федерального уровней.Не забудем и то, что формирование единого обязательного для всех защитников алгоритма защиты по уголовного делу, внедрение системы Страхования уголовной ответственности населения в РФ невозможно без решения такого фундаментального вопроса, как установление адекватного, не порождающего двусмысленностей, иных толкований порядка исследования доказательств в уголовном судопроизводстве.
В противном случае манипуляции обвинителей судом, профанация правосудия с течением времени будут только усиливаться, а уголовная адвокатура продолжит свою стагнацию.
Sapienti sat!
Москва, 26.03.2010
Статья опубликована в журнале «Адвокаткая палата», Москва, май 2010 г № 5
Ясно одно: УПК РФ нужно внесение серьезных поправок. Ну почему наша законодательная база так не совершенна? Наверное, чтоб не безработицу не жаловались.
Уважаемый Рустам Павлович, отличная статья. Благодарю Вас. Публикуйтесь чаще