В пользу истца (моего доверителя) судом принято решение о взыскании с ответчика 5 700 000 руб. или как криптовалютчики выходят из тени за разрешением споров.

За пару дней до судебного заседания, мне позвонил на тот момент потенциальный доверитель из города за 1300 км. от моего, обрисовав дело максимально простым: «Имеется расписка на сумму 6 млн. 800 тысяч, 1 млн. 100 тыс. возвращены, остальных денег нет, оговоренные сроки погашения долга истекли. Должник игнорирует просьбы о возращении оставшегося долга. В суде вашего города (по месту регистрации ответчика) наконец-то приняли иск, но по поводу участия в ВКС наших юристов,  почему-то игнорируют, ехать в Ваш город нам нет смысла и мы уже  вряд ли успеем, поэтому обращаемся к Вам».

В дело я вступил на стадии, когда исковое заявление было окончательно принято к производству уже вторым по счету судьёй. До этого, как выяснилось из материалов дела, предшествующим юристам в принятии иска отказывали по различным причинам.

При ознакомлении с материалами дела стало ясно, что спор неоднозначный как мне его преподнесли, т.к. в нем фигурировали постановления об отказе в ВУД, опросы, допросы свидетелей, в которых фигурировали упоминания о криптовалюте, о разделе долей бизнеса, названия «заморских» стран, находящихся в свободной экономической зоне и ко всему прочему — в прошлых непринятых исковых и в принятом исковом, и в самой расписке были разные даты передачи денег, чем явно и осложнялось применение единообразия судебной практики по данной категории дел.

Удивлением и окончательным пониманием того, что дело будет весьма азартным и интересным стал для меня факт участия уважаемого и сильного в нашем городе адвоката на стороне ответчика.

Первое заседание прошло в ознакомительном порядке, в котором мне пришлось занял тактику наблюдателя отвечая на все вопросы судьи и адвоката двусмысленно и размыто, с целью уловить вектор направления позиции адвоката, который на первом же заседании раскрыл несколько своих карт в плане уклона на позицию, которая не применима в данном деле, — спорный вопрос, но факт – описание жизнедеятельности моего доверителя в ракурсе того, что у него нет и не могло быть подобных сумм для столь крупного займа.

Следующая позиция стороны ответчика была стандартной, учитывая, что стороны в какой-то степени бывшие партнеры — расписка является безденежной, которая прикрывает собой отступные в связи с разделом долей бизнеса и, якобы, вся эта история займа сопровождалась угрозами и давлением и, что истец в свое время воспользовался невыгодным положением ответчика в момент кризиса компании, в том числе моментом некоторого падения курсов различных видов криптовалюты, в результате чего, инвесторы временно выводили свои вложения из компании.

С целью определения отношения к делу и в целом — мировоззрения судьи, я высказал, но не в полной мере, свою позицию по предъявленным характеристикам, которые озвучил адвокат в отношении истца, в результате чего — понял, что позиция судьи направлена на открытость ко всем способам доказывания позиций сторон и не важно, применимы эти позиции в разрешении подобных споров или нет.

В итоге сложилась определенная картина – предполагаемый характер процесса: судья готова рассматривать спор по максимуму и принимать всевозможные мыслимые и немыслимые позиции сторон. Судью можно понять и ее тактика была выбрана правильно в связи с упоминанием о разделе бизнеса и непонятных цифровых валют. Вектор направления адвоката был определен в том плане, что он будет работать в основном на внутреннее убеждение судьи, навешивая моему доверителю различные ярлыки.

Единственное, что меня интересовало на первом заседании, так это установление факта собственноручного написания расписки ответчиком — на что я получил неоднозначный, но правильный со стороны представителя ответчика ответ: «Подпись похожа, а почерк — не знаю. На данном этапе не имею полномочий для утверждения того, что почерк в расписке действительно моего доверителя», при условии, что адвокат уже высказался в отношении возможного давления на ответчика при составлении расписки, на что мной было акцентировано внимание суда — и вопрос собственноручного написания расписки был на этом закрыт на 99,9%, далее особо не оспаривался.

Итогом первого заседания стало получение встречного искового заявления с требованием о признании незаключенным договора займа на сумму 6 млн. 800 в связи с его безденежностью, т.е. сторона ответчика решила оспаривать всю сумму. И опять же, данный факт, а именно – требование ответчика о признании договора не заключенным в связи с его безденежностью окончательно подтвердил собственноручность написания и подписание расписки ответчиком.

Оставалось выяснить отношение стороны ответчика к тому, возвращал ли ответчик часть суммы, но на первом заседании данный вопрос остался без ответа со ссылкой на отсутствие полномочий об утверждении предполагаемого события.

Во встречном исковом заявлении, ответчик требовал предоставить доказательства наличия в личном обороте истца столь крупных сумм, ссылаясь на практику арбитражных судов в делах о банкротстве, что в данном деле не применимо (спорно) и на возможное оказание давления на ответчика, что и послужило к написанию возражения по следующим основаниям (не привожу в публикации различные нормы права, перечисляю в основном факты):

Во-первых, о безденежности говорить нельзя, если факт получения займа подтвержден доказательствами, — данный факт был установлен в процессе путем диалога между представителями сторон и наличием встречного искового заявления о безденежности займа, т.е. расписка написана собственноручно, с подписью и даже с определенным и согласованным графиком выплат.

Во-вторых, требование ответчика (встречного истца) о предоставлении банковских выписок и прочего, с целью доказывания состоятельности и возможности предоставления истцом займа в крупном размере, само по себе не является основанием для вывода о недоказанности факта передачи денежных средств заемщику на том основании, что данная практика – о необходимости истребования подобных документов установлена и практикуется в арбитражном процессе, в частности, в рамках дел о банкротстве физических лиц, на что и ссылается встречный истец, указывая на необходимость предоставления различных справок и выписок о доходах заимодавца, руководствуясь Постановлением ВС РФ…, определение которого относится к рассмотрению арбитражным судом дела в рамках  конкурсного производства, оценка доказательств которых необходима вследствие соблюдения судом требований п. 3 ст. 71 АПК РФ.

В-третьих, исходя из смысла ст. 812 ГК РФ в предмет доказывания со стороны ответчика входит факт передачи денег заемщику и размер денежных средств. В данном случае доказывания отсутствия события, а не требования предоставить какие-либо доказательства истцом, тем более косвенных.

Далее, во встречном иске были ссылки на давление и угрозы, — факты оказания какого-либо давления и угроз должны обеспечиваться прямыми доказательствами, следовательно, данные доводы остаются на уровне домыслов, и если суд принимает во внимание данные встречные требования, то при таких обстоятельствах, необходимо применение специального срока исковой давности по п.2 ст. 181 ГК РФ (1год), о чем было заявлено в возражениях на встречный иск.

К тому же, при всей совокупности действий ответчика, все эти движения со встречным исковым заявлением говорили лишь о злоупотреблении своим правом по следующим основаниям: поведение ответчика, подписавшего и собственноручно написавшего расписку о займе, а затем выплатившего часть долга, давало и даёт основание заимодавцу полагаться на действительность сделки и добросовестность заемщика. В связи с этим заявленное ответчиком требование о незаключенном договоре, после предъявления к нему иска о взыскании задолженности должно быть оценено судом на предмет злоупотребления правом на признание сделки недействительной, что подтверждается позицией ВС РФ: Определение Верховного Суда РФ … (реквизиты в прикрепленных сканах).

В итоге, открытый настрой суда на любые приводимые сторонами доказательствами подтвердился в возложении обязанности на моего доверителя предоставить различные доказательства к очередному судебному заседанию о наличии крупных сумм на личных счетах в интересующий период времени.

Но наша тактика была отличной от требований судьи и мы решили настаивать на своем понимании происходящего, т.е. игнорировать требование судьи с подачи стороны ответчика в доказывании состоятельности истца и, в связи с тем, что первое заседание прошло в монологе стороны ответчика о том, какой плохой и несостоятельный истец, который в жизни не мог даже держать в руках подобные суммы, я решил обеспечить доказательства характеризующие сторону моего доверителя – истца, чтобы заблокировать работу представителя ответчика в создании негативного убеждения судьи об истце, благо в интернете оказалось очень много положительной и даже весомо положительной информации об истце, который является профессиональным трейдером, бизнес — консультантом, блогером в мире фондового рынка, в частности, криптовалюты.

В связи с чем, было подготовлено ходатайство о приобщении к материалам дела доказательств характеризующих сторону истца. В обеспечении данных доказательств был риск, т.к. я прилагал скриншоты из интернета, которые нужно было превратить в документ без обращения к нотариусам или специалистам за отсутствием времени и иных неудобств при дистанционной работе.

С целью их превращения в «документ», были отдельно выписаны реквизиты предоставляемых материалов с описанием формата на котором представляются снимки экрана, даты и времени выполнения скриншотов с указанием интернет ссылок и заверением личной подписью.

Далее, к каждому скриншоту, отдельно от их реквизитов составлено  подробное описание предоставленных материалов по интернет ссылкам, пример: “Описание листа №1: интернет ссылка такая-то, размещена на сайте… Заголовок статьи…фрагмент статьи, запечатлено то и то, далее виден очередной фрагмент и вывод, что например истцом дается интервью по такой-то теме такому-то изданию; основные тезисы такие-то». (Данное ходатайство приложено к публикации в сканированном виде).

В итоге, вместо подтверждения официальных доходов, которые и не следует подтверждать при рассмотрении подобных споров, мной был подан и судом принят характеризующий материал, но свою роль данный материал сыграл максимально положительно, т.к. я сопровождал данное ходатайство тем, что данную информацию можно представить к обозрению в суде с целью ее подтверждения путем очного воспроизведения каждого указанного сайта в сравнении со снимками экрана.

Очередное заседание прошло  уже с применением ВКС, в котором принимал участие мой доверитель с целью подробного описания своей взаимосвязи с оппонентом, в пояснении своей роли при создании компании в сфере криптовалюты, в выяснении наличия либо отсутствия долей и даже причин регистрации компании в одной из свободных экономических зон (суд был до такой степени открыт ко всему, что мы выясняли даже подобные темы, но это было действительно интересно) и на данном заседании истец совместно с прошлым юристом, который ранее подавал исковые заявления, пояснили причину путаницы в датах: «Просто опечатка».

Далее, на следующем судебном заседании, по причине того, что мы все дружно, в составе представителей сторон (я, адвокат) и судья углубились в мир криптовалюты, которая на момент рассмотрения спора оставалась в какой-то степени в тени законодательства Российского, впрочем — как и сейчас, снова образовалась необходимость в предоставлении хоть каких-то доказательств состоятельности стороны истца. Но углубление в мир криптовалюты, в мир свободных экономических зон сыграло нам только на руку.

В результате чего, тактика осталась неизменной — и мной, совместно с истцом были предоставлены данные о транзакциях криптовалюты в интересующий период времени с личного кабинета определенного сайта, на котором он занимается торговлей цифровой валютой – сайт, с личного кабинета которого взята информация о транзакциях был единственной зацепкой, чтобы хоть как-то верифицировать, сопоставить личность с владением криптовалютой. И именно поэтому, мной усердно доводилась информация до суда о том, что истец является профессиональным трейдором и его деятельность связана с миром цифровой валюты.

— А почему тактика была именно в этом? И почему нам было только «на руку» углубляться в мир свободных экономических зон, в мир теневой криптовалюты? Почему нельзя предоставить выписки с личных счетов?

— Потому что игроки в мире криптовалюты находились и находятся в теневом положении. На их криптосчетах могут быть миллионы в соотношении с курсом, а на банковских счетах могут вестись исполнительные производства (из крайности в крайность, но имеет место быть).

— Тогда вопрос – как один другому мог дать в долг сумму наличными в размере нескольких миллионов?

-  Криптовалюта обналичивается в сопровождении огромного риска через так называемых «менял», — известно достаточное число реальных примеров, когда люди оставались ни с чем при попытке её обналичивания.

 И именно на эту неурегулированность в законодательстве давил представитель ответчика, рассчитывая на то, что, возможно, истец не сможет показать наличие в личном (официальном) обороте  подобных крупных сумм и именно данный вектор опять же был выгоден нашей стороне, т.к. представленные нами данные о теневом положении криптовалюты в России, характеризующий материал в отношении моего доверителя; факт того, что он действительно профессиональный трейдер в мире фондового рынка и криптовалюты, сыграли роль существенной контраргументации.

Транзакции с личного кабинета истца по криптовалюте показали достаточные обороты, с учетом курса каждого вида криптовалюты на интересующий период времени, данные материалы были оформлены аналогично ходатайству о приобщении характеризующего материала и с целью их «легализации», путем ВКС с истцом, обозревали их: судья и представитель ответчика смотрели заверенные мной материалы на бумажном носителе, а истец по видео связи рассказывал и точно пояснял каждую транзакцию, сбить его с толку в этом вопросе оппонентам не удалось. Следовательно, представленные материалы – «ходатайство о приобщении к материалам дела доказательств характеризующих сторону истца: о наличии возможности предоставления суммы займа в крупном размере» приняты.

Кроме того, в данное ходатайство был внесен пункт о том, что у истца имеется фото расписки, поэтому и название ходатайства такое завуалированное, которую он писал ответчику о том, что часть долга в размере 1 млн. 100 тыс. возращена такого-то числа. Это фото он нашел в облаке своего телефона, который отображал точную дату (дата устанавливалась судом и совпала с показаниями истца) возращения части долга, что в свою очередь доказывало факт наличия денежной расписки и сам факт существования долга, который исполнялся ответчиком в определенной части до определенного времени.

На следующем заседании, представителем ответчика подано возражение о приобщении к материалам дела ходатайств о приобщении характеризующих материалов и по транзакциям криптовалюты.

Кроме того, на данном заседании, когда судья задала вопрос о возможности заключения мирового соглашения, представитель ответчика воспользовался этим, в связи с этим — дело отложили, обязав истца быть на связи по определенному номеру телефона с той целью, чтобы ответчик смог предложить свои варианты урегулирования данного спора. Мы от этого не отказались, т.к. это опять же, движения ответчика в сторону рассмотрения вопроса о возможности заключения мирового соглашения, является хоть и косвенным, но фактом подтверждения наличия долга, — а дальше начался процессуальный беспредел и самое интересное.

Ответчик на связь с истцом не вышел, а подал ходатайство о допросе свидетеля! Открытость суда уже зашкаливала, т.е. допрос свидетеля разрешен в случае, если доказано, что оказывалось давление на должника. Подобные доказательства отсутствовали, кроме того, мной был снова заявлено требование о пропуске срока исковой давности в случае рассмотрения спора со стороны наличия возможных угроз и давления, и ко всему прочему, данный ход является явным злоупотреблением своим процессуальным правом, т.е. судом установлен срок на заключение мирового соглашения, вместо этого, стороной ответчика подается ходатайство о допросе свидетеля, причем свидетеля, который является зависимым лицом от ответчика – его официально трудоустроенным работником.

Допрос свидетеля, несмотря на мои возражения, состоялся, на котором мне ничего не оставалось, как только изобличать свидетеля вопросами о наличии фактов угроз и остальными вопросами, в результате которых свидетель стал явно выглядеть зависимым лицом от ответчика и сам же начал отрицать факт давления.

Далее, последовал крепкий удар со стороны представителя ответчика, который успел за короткий срок, заверить давнюю переписку между истцом и ответчиком у нотариуса и у специалиста, тем самым, показал суду пример, что его обеспечение доказательств заверено абсолютно надлежащим образом по сравнению с нашими доказательствами, но наши доказательства всё-таки были заверены хоть и собственным методом, но закреплялись путем обозревания в процессе.

В связи с чем, мной было подано письменное возражение о недопустимости представленных доказательств по нескольким основаниям: во-первых, на основании ст. 103 «О нотариате…» мы не были извещены о проводимой «экспертизе», но судья в решении почему-то еще ссылается на то, что, якобы, я ссылался на  ч.2 ст. 102, которая утратила силу в 2015 году, хотя в устной речи возможно и проскочило устоявшаяся норма в голове; во-вторых, исследование переписки в мессенджерах проводились разными специалистами. Часть переписки удостоверил заключением специалист г. Москвы, остальную часть нотариус г. Воронежа. Чем обусловлено географическое распределение — неизвестно. Ко всему остальному, мной указывалось на специализацию судебного эксперта, которая является инженерно-технической, но судья в решении дала ответ по данному вопросу (наверное, переборщил от возмущения).

В результате, данные переписки и аудио сообщений из мессенджеров между бывшими партнерами не относились к существу спора, их можно было оспаривать и доказывать бесконечно, — конечно, что-то возможно было притянуть, но упираемся в контекст, а там бы пошли следующие экспертизы,

Данное дело было очень интересным и познавательным, т.к. тесно затрагивало процессы создания компании в сфере криптовалюты, механизмы покупки и продажи цифровой валюты, ее вывод в наличные деньги; процесс и причины регистрации компании в свободной экономической зоне, но о многих подробностях не могу писать.

Представитель ответчика постоянно давал повод выработаться адреналину, из ничего создавал «конфетки», пользовался процессуальными хитростями, в связи с чем, дал хороший и в какой-то части редкий опыт.

Судья была открыта ко всему, даже за рамками разрешенного – таким образом, спор был рассмотрен максимально объективно. Решение суда хоть и в нашу пользу, но оно достаточно поверхностное, что явно, и открыто дает повод ответчику к подаче апелляционной жалобы, но обстоятельства, имеющие существенное значения для разрешения подобных споров установлены достоверно.

Спасибо за внимание!