Обман страховщиком продуман до мелочей!?

Судебной практикой по страховым спорам занимаюсь семнадцать лет. Несколько публикаций было и по теме страхования, с которыми можно ознакомиться здесь, здесь, здесь, здесь, здесь. Не оставались в стороне и коллеги: здесь, здесь, здесь,
Единая нить публикаций — обман страхователей со стороны страховщиков, восстановление нарушенных прав граждан.

Шли годы, а годы, действительно, шли. Вместе с ними шла и реформа законодательства в сфере ОСАГО. Многое изменилось до неузнаваемости. Прежде всего значительно усложнилась процедура доступа к правосудию. Раньше, совсем давно, допускалось предъявить иск к страховщику по ОСАГО минуя первоначальное обращение. Ныне всё не так.

Первоначальное обращение обязательно. Претензионный порядок обязателен. После следует именно личное обращение к финансовому уполномоченному (обращение через представителя для граждан не допускается), срок на оспаривание решения которого составляет всего лишь 30 дней вместо прежних трех лет. После добро пожаловать в суд.

Как следует из официальной информации Центрального Банка РФ, Институт финансового уполномоченного введен в целях повышения эффективности досудебного урегулирования споров между потребителями и финансовыми организациями, а также снижения числа споров, в том числе судебных, и повышения доверия потребителей к финансовому рынку.

Однако в действительности положение вещей сложилось несколько иным образом, о чем я и расскажу Вам в своей публикации.

За прошедшие полгода ко мне обращались несколько доверителей, чьим имущественным интересам был причинен вред в результате ДТП. Во всех случаях на место ДТП выезжали сотрудники ГИБДД, фиксировали поставарийную обстановку, принимали процессуальное решение по делу.

После обращения потерпевшего к страховщику следовал отказ в страховой выплате по тому основанию, что обстоятельства ДТП не соответствуют заявленным, а все повреждения транспортного средства потерпевшего получены в ином ДТП. В качестве основания для такого вывода страховщик использовал заключение специалиста-трасолога, к которому обращался страховщик для целей проведения соответствующего исследования.
Претензии потерпевших страховщики конечно же оставляли без удовлетворения.

Надежды разрешить спор посредством обращения к финансовому уполномоченному также не увенчались успехом, поскольку по заданию финансового уполномоченного другой специалист-трасолог также проводил исследование с формулировкой выводов аналогичным выводам страховщика.

Нельзя обойти вниманием «Разъяснения по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 г. N 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг», утвержденные Президиумом Верховного Суда РФ 18.03.2020 г., где из содержания ответа на вопрос № 4 «В каком порядке подлежат рассмотрению судом требования потребителя, не согласного с решением финансового уполномоченного?» следует следующее:

«Если при рассмотрении обращения потребителя финансовым уполномоченным было организовано и проведено экспертное исследование, то вопрос о необходимости назначения судебной экспертизы по тем же вопросам разрешается судом применительно к положениям ст. 87 ГПК РФ о назначении дополнительной или повторной экспертизы, в связи с чем на сторону, ходатайствующую о назначении судебной экспертизы, должна быть возложена обязанность обосновать необходимость ее проведения. Несогласие заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования, наличие нескольких экспертных исследований, организованных заинтересованными сторонами, безусловными основаниями для назначения судебной экспертизы не являются». 

Перспективы судебного спора выглядят весьма туманно, поскольку становится не понятным, что же является безусловным основанием для назначения судебной экспертизы для целей оспаривания проведенных по заказу страховщика и финансового уполномоченного исследований.

Создается впечатление, что организованное финансовым уполномоченным экспертное исследование имеет заранее установленную доказательственную силу, преодолеть которую не представляется возможным, что явно противоречит норме ч.2 ст. 67 ГПК РФ, согласно которой «Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы», а также главному принципу любого современного судебного процесса — принципу состязательности и равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ).

В разъяснениях ВС РФ умалчивает об основаниях назначения судебной экспертизы, что умело используется страховщиком для возражений относительно ее назначения.  Хотя по логике юриста прежде всего несогласие заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования, наличие нескольких противоположных по выводам экспертных исследований и должно являться таким основанием.

Споры обратившихся граждан имели схожесть и в том, что у каждого потерпевшего не было видеозаписи ДТП ни с видеорегистратора, ни с камер наружного наблюдения. Поэтому исход дела зависел прежде всего от результатов проведенной судебной экспертизы, для назначения которой ВС РФ не сформулировал никаких оснований.

Ряд дел еще находится в производстве судов и решения по существу не вынесены. Однако один гражданский спор удалось завершить мировым соглашением. В городском отделе ГИБДД всё таки удалось отыскать, именно отыскать, видеозапись с камеры наружного наблюдения, на которой достаточно сочно был зафиксирован момент столкновения автомобилей.

Страховщик пытался поставить нам в вину то, что мы не отыскали видеозапись ранее и не предоставили ее при первичном обращении, чем нарушили права страховщика, поэтому досудебный порядок обращения не был соблюден, следовательно, исковое заявление нужно оставлять без рассмотрения, а потому с штраф и неустойка, компенсация морального вреда истцу не полагается .
Однако под тяжестью возражений и неоспоримого доказательства сопротивление страховщика всё же было сломлено.

От момента ДТП до перечисления денежных средств на счет потерпевшего времени прошло всего ничего восемь месяцев. Однако такого затягивания достижения цели явно удалось бы избежать, будь у водителя видеорегистратор либо своевременно полученная видеозапись с камеры наружного наблюдения ЦОДД.

Поэтому, господа, вывод из сложившейся ситуации напрашивается сам собой: спасение утопающих — дело рук самих утопающих, а любые переговоры, это прежде всего "шантаж и насилие".

Вместе с этим наивно уповать на видеозапись, как на панацею от всех бед, поскольку Вашим же видеорегистратором может фиксироваться Ваше же правонарушение, о чем я расскажу в одной из следующих публикаций.